«Ночная ведьма» Надежда Попова, герой Советского Союза. Юбилей "ночной ведьмы" Из воспоминаний Ирины Ракобольской

В своем заявлении Попова указывает, что 31 декабря 2011 года был закрыт отдел расследований в газете «Аргументы недели», в котором она работала, готовив материалы «о дорогих и провальных проектах», коими являются плавучая атомная станция, реактор на быстрых нейтронах, а также писала о безобразном состоянии многих ядерных объектов. «После моей публикации был аврально остановлен четвертый энергоблок на Калининской АЭС, а еще раньше были внесены существенные изменения в проект плавучей атомной станции», - пишет журналистка.

Попова сообщает, что глава Росатома Сергей Кириенко неоднократно пытался воспрепятствовать публикации острых материалов по атомной тематике. «И в сентябре 2011 года ему это, наконец, удалось: между редакцией газеты «Аргументы недели» и ГК «Росатом» было подписано финансовое соглашение. Острые расследования в печать идти перестали. Газета оказалась служанкой у Росатома», - рассказывает Надежда Попова.

Журналистка рассказывает историю о том, что неоднократно ставила в известность главного редактора «АН» Угланова об аварийной ситуации на Калининской АЭС, но он отказался публиковать тревожный репортаж. «Вместо него на полосу пошли «путевые заметки», в которых пиарщики Росатома проставили абзацы о том, как хорошо работает Калининская атомная станция», - сообщает Надежда Попова. По ее словам, ни одно СМИ, к которым она обращалась, кроме интернет-портала «Особая буква», не отважилось напечатать правдивый материал о ситуации на Калининской АЭС. Через 24 часа после публикации материала «Росатомная реакция» аварийный блок был остановлен. Журналистка отмечает, что и сегодня на Калининской атомной станции по-прежнему остается много проблем. Снова готовятся запускать четвертый энергоблок, который «сшит» из старых деталей, привезенных с АЭС «Белене» (Болгария). Атомщики рассказывают и о многих других проблемах, но «ЧП и НС Кириенко усиленно скрывает от общественности».

Попова сообщает, что ее обращения в пресс-службу Дмитрия Медведева и Владимира Путина никаких результатов не дали, не было даже ответа.

На коллегии Попова поделилась своим мнением, что отдел расследований «АН» был закрыт именно из-за изменения редакционной политики газеты. Этому предшествовали несколько событий, в частности, трагедия на АЭС «Фукусима-Дайити» в Японии. Росатом стал цепляться за каждое плохо сказанное о нем слово и существенно увеличил размер выплат СМИ за положительные статьи о его деятельности. Кроме того, атомные расследования после событий в Японии идти практически перестали.

«О финансовом соглашении между редакцией газеты и Росатомом мне стало известно 16 сентября 2011 года. Меня вызвали в кабинет главного редактора, и А. Угланов сообщил мне, что отныне редакция будет работать в одной связке с Департаментом коммуникаций Ростома».

«Сегодня я уяснила вот что: горячая «атомная» тема была нужна А. Угланову для того, чтобы поставить на ноги новое, никому не известное издание. …Атомные расследования были очень скандальными: после публикации «Плавучая АЭС - «хромая» утка Росатома» ведомство Кириенко внесло изменения в проект атомного «поплавка» (…). Публикацию про «хромую» утку перепечатали более 130 изданий. А после острой публикации «Приключения тихоходной Арабели» (ее тоже перепечатали более сотни изданий) существенно увеличилась подписка на «АН» в «ядерных» регионах России. Но когда газета напиталась острыми темами и набрала вес, Угланов пошел на заключение преступной сделки с Росатомом».

«Мы все живем в одной стране, атомные электростанции работают повсюду. Калининская от Москвы - всего в 280 км. Что происходит, почему вы все молчите? ...Я призывала остановиться, спрашивала: неужели дело только в деньгах? …Угланов говорил: давай потерпим три месяца, до Нового года. Они платят хорошие деньги, а деньги редакции нужны, - рассказывает журналистка. - 27.12 я написала заявление об уходе. А после Нового года узнала, что с Росатомом заключен новый контракт».

В свою очередь генеральный директор ЗАО «СВР-медиапроекты» О. В. Желтов заявил, что недавно у редакции начались судебные процессы по материалам Поповой из-за того, что Надежда Васильевна не смогла представить документы, которые бы удовлетворили суд, и у редакции начались серьезные денежные потери. Желтов также признался, что воспринимает материалы журналистки «как разжигание паники».

«Когда вам говорят, что там радиация, а там сейчас все взорвется, то это напоминает кликушество. Да, безусловно, есть моральная ответственность; мы должны предупреждать людей о возможной опасности, это миссия СМИ. Но есть и другая миссия СМИ: не кричать все время «волки, волки» потому, что люди устают. И когда действительно придут волки, люди просто не обратят на них внимания. Просто потому, что об этом сто раз кричали, а ничего не происходило», - сказал Желтов.

Эксперт по вопросам ядерной безопасности И. Н. Острецов определил работу Поповой понятием «чрезвычайно квалифицированная», о ее материалах отозвался как о «крайне острых и актуальных», а причину ухода из редакции определил, не оглядываясь на статью «по собственному желанию», жестко: «Ее убрали». Изложив свой взгляд на подоплеку катастрофы японской АЭС , эксперт заметил: «Попову убрали сразу после Фукусимы, поскольку она была, по сути, единственным человеком, который бы эту тему в прессе поднял. Вся остальная пресса будет молчать. Поэтому ее убрали. Это и есть объективный показатель взаимоотношений прессы и журналиста вокруг ядерной отрасли».

Касаясь темы проигранных газетой «атомных» судебных исков, И.Н Острецов высказался определенно: «Я считаю, что неквалифицированно повела себя редакция газеты. (…) Это была проблема редакции - нужно было вызывать в суд квалифицированных экспертов. Вы же понимаете, что означает журналисту представить доказательство по ядерной проблеме. Это надо проводить очень серьезное расследование. Надежда Васильевна сказала, что она сегодня работает со следователями; тех не подпускают к материалам. Поэтому такого сорта претензии к ней предъявлять нельзя».

Общественная коллегия по жалобам на прессу признала, что рассматриваемый конфликт может быть отнесен к внутриредакционным, т.е. относящимся к компетенции главного редактора. В то же время Коллегия не согласилась с тем, что определяющую роль в фактическом подведении руководством редакции к уходу из газеты журналиста Поповой сыграл фактор проигранных газетой судебных дел, обращая внимание на то, что «собственно «атомных» среди такого рода исков обнаружилось всего два. И сумма финансовых потерь, реальных издержек по ним редакции, приведенная на заседании Коллегии (200.000 руб.), обнаруживается заведомо не сопоставимой со стоимостью «атомного» «контракта» редакции газеты (2.700.000 руб.)».

Коллегия не признала достойной издания, располагающего отделом журналистских расследований, ситуацию фактического самоустранения руководства редакции от серьезной подготовки к судебным процессам. То обстоятельство, что необходимые документы не были своевременно истребованы, получены и проанализированы юридической службой газеты, что задачу обеспечения явки в суд экспертов-свидетелей руководство издания переложило на самого журналиста, можно рассматривать как недопустимую и не находящую разумного объяснения небрежность.

Наде́жда (Анастаси́я) Васи́льевна Попо́ва (27 декабря 1921 года - 6 июля 2013 года) - участник Великой Отечественной войны, заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза (1945), гвардии полковник в отставке. Родилась в семье рабочего 17 декабря 1921 года в деревне Шабановка, Ливенский уезд Орловской губернии (сейчас Должанский район, Орловская область) В 1936 году, по завершении учёбы в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина) поступила в аэроклуб, который окончила в 1937 году, и была оставлена в нём для дальнейшего обучения на инструктора. В 1939 году, приехала в Москву с тем, чтобы стать военным лётчиком, где познакомилась с легендарной лётчицей Героем Советского Союза Полиной Осипенко, которая посодействовала тому, чтобы Надежду Попову направили в Херсонскую авиационную школу ОСОАВИАХИМа. Окончив которую, в 1940 году продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. Проходя службу в качестве инструктора аэроклуба подготовила 2 группы лётчиков - по 15 человек. С началом Великой Отечественной войны инструктор первичного обучения военного авиационного училища Надежда Попова эвакуировалась с учебным заведением в город Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, где готовила лётчиков-истребителей для фронтовой авиации, и писала рапорты об отправке на фронт. Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, она послала телеграмму в Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Её вызвали в столицу, приняв в «группу 122», которую набирала Герой Советского Союза Марина Раскова. Из Москвы девушек направили в город Энгельс Саратовской области, где Раскова формировала три женских авиаполка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Надежда Попова попросилась в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков.

В мае 1942 года, по завершении сокращённой программы обучения, старшина Попова в составе 588-го бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт. Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку. Была сбита, горела. В период боёв на Северном Кавказе звено Поповой вылетало на боевые задания по нескольку раз за ночь. Мастерски маневрируя, уходили от прожекторов и зениток, бомбили переправы на Тереке и Сунже. За образцовое выполнение заданий лейтенант Попова была награждена первым орденом Красного Знамени. Женские экипажи ночных бомбардировщиков По-2, противник называл «ночными ведьмами» (нем. Nachthexen). Отмечая боевые заслуги советских лётчиц, зимой 1943 года, в разгар боёв на Кубани, 588-му полку было присвоено звание гвардейского. Лётчицы, теперь уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков воевали на Украине, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии. В 1944 году Н. Попова стала членом ВКП(б)/КПСС.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года заместителю командира эскадрильи гвардии старшему лейтенанту Поповой Надежде (Анастасии) Васильевне «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4858). Тем же указом звание Героя Советского Союза было присвоено и её будущему мужу - гвардии старшему лейтенанту Харламову Семёну Ильичу. В общей сложности за годы Великой Отечественной войны совершила 852 боевых вылета. В наградном листе, подписанном командиром полка 18 ноября 1944 года, говорилось: «Гвардии старший лейтенант Попова <…> за период боевых действий произвела 737 боевых самолетовылетов ночью на самолете ПО-2. Боевой налет 1025 часов. Имеет общий налет 2141 час. Сброшено по уничтожению живой силы и укреплениям противника 96,5 тонн бомбового груза. В результате точных бомбовых ударов в стане врага вызвано 148 очагов пожара и 95 сильных взрывов. Уничтожено и повреждено 3 переправы противника,1железнодорожный эшелон, 1 артбатарея, 2 прожектора. Разбросано на территорию противника 600 тысяч листовок» По окончании войны вышла замуж за Героя Советского Союза лётчика-истребителя С. И. Харламова, и до 1952 года проходила службу в Вооружённых Силах СССР, уволившись в запас в звании майора. Почётный гражданин города Донецка, заслуженный работник культуры РСФСР, член президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте РФ, с 1975 года бессменно возглавляла общественную комиссию по работе среди молодёжи при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, член бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР. Проживала в Москве. Скончалась 6 июля 2013 года. Надежда Попова похоронена на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой мужа (11 участок).

46-й Авиационный полк, прозванный немцами «ночные ведьмы» сформирован был в октябре 1941 года. Руководила формированием Марина Раскова. Командиром полка была назначена Евдокия Бершанская, летчица с десятилетним стажем. Под её командованием полк сражался до окончания войны. Порой его шутливо называли:" Дунькин полк", с намёком на полностью женский состав и оправдываясь именем командира полка.

Немцы немало удивились, узнав, что советские войска имеют в распоряжении целый авиационный полк, сформированный только из женщин. Надо заметить, что ненависть к советским женщинам почему-то у врага была особенно сильной. Ведь женщины сражались в войсках не только в качестве летчиц или снайперов, были радистки, пулеметчицы, медсестры и водители. По воспоминаниям фронтовиков, если девушки попадали в плен к немцам, их убивали с особой жестокостью, которую никогда бы не применили к пленному-мужчине. Советские женщины почему-то вызывали у фашистов звериный ужас и еще большую жестокость. Многие девушки-бойцы закончили свои дни под пытками врага, которые поражали даже видавших виды мужчин-бойцов. Те, кто находили их изуродованные трупы часто не могли сдержать слез. Создание авиационного полка только из женщин, где все женщины асы летного дела, это был очень мощный акт деморализации врага.

Немцы прозвали лётчиц полка «ночными ведьмами» из-за ночных налетов;. Они почему-то думали, что все женщины этого полка курят и пьют, меняют мужчин и вообще не похожи на женщин в классическом понимании. Они думали, что это, должно быть, страшные мужеподобные тетки, недо-женщины, полу-мужчины, как иначе им было объяснить их отвагу и мужество, так несвойственные в их понимании слабому полу. "Кирхе-кюрхе-киндер" так ведь их вождь описывал идеал немецкой женщины, «церковь-кухня-дети», какие там бои и самолеты.

Они ошибались. Они не знали что большинство «ночных ведьм» были молодыми девушками 18-25 лет, нецелованными амазонками. Да, с этим в полку было строго. У войны не женское лицо, и отношение к женщине на войне было двояким. С одной стороны общество поощряло героизм молодых девушек решивших отдать жизнь за Родину, а с другой...

Негласно они были презираемы, о пребывании девушек в войсках ходили сплетни, так... за спиной, в разговорах на кухне между делом. Мужчины всегда мужчины, а на войне они еще и перед лицом смерти, когда умереть можно сегодня, а можно завтра. Ощущение отсутствия «завтра» некоторых лишало всяких угрызений совести, которые и в мирное время то редкое явление. По воспоминаниям женщин-фронтовичек, многие мужчины тогда вели себя по принципу «война все спишет». Война забрала отцов из семей, в тылу у них оставались жены с детьми. Для этих жен каждая медсестра, каждая девушка-боец была потенциальной разлучницей, которая может окрутить мужа, пока он вдали от семьи. Некоторые действительно после войны и не возвращались в прежние семьи, а заводили новые. Другие бросали своих фронтовых подруг, их еще называли «полевая жена», иногда и в положении, и возвращались в семью, либо находили молодую, здоровую, не побитую войной девушку, которая в годы войны была еще ребенком, и женились на ней. Некоторым же просто не суждено было остаться в живых, и война действительно «все списывала». По воспоминаниям Валентины Сергеевны КАРЕЛИНОЙ (Юдакиной) оружейницы 966-го истребительного авиационного полка, однажды ее однополчанке написал гневное письмо муж, когда узнал что она ушла на фронт добровольцем. Он написал ей много обидных слов и обвинений во всяком таком что стыдно произносить вслух, а закончил письмо так: «Таких, как ты, эрзац-солдат и здесь навалом! Можешь не писать, у меня теперь другая». Больше она ему и не писала.

Женщине-бойцу нужно было быть на недосягаемой высоте моральных качеств, чтобы не вызвать перетолков на свой счет. А общение с мужчинами этому не способствовало. Потому то «ночные ведьмы» избегали мужского общения. Штурманы - девочки, механики - девочки, стокилограммовые бомбы подвешивали вчетвером. Спали под крыльями самолётов, в брезентовых мешках, по двое, в обнимку. Игнорировали мужчин: думали, они приносят беду, и полк хранили как чисто женскую единицу.

Надежда Попова родилась в семье рабочего в 1921 году. В 1936 году по завершении учёбы в средней школе города Сталино поступила в аэроклуб, который окончила с отличием и была оставлена в нём для дальнейшего обучения на инструктора. В 1939 году, приехала в Москву с тем, чтобы стать военным лётчиком, где познакомилась с легендарной лётчицей Героем Советского Союза Полиной Осипенко, которая посодействовала тому, чтобы Надежду Попову направили в Херсонскую авиационную школу. Окончив которую,в 1940 году она продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. В 19 лет в 1941 году как только началась война, после лётной школы, она написала рапорт об отправке на фронт и попала в полк ночных бомбардировщиков. Прозвище «ночные ведьмы», которым наградили немцы, им только льстило.

На войне нет места чувствам, но она дождалась любви - посреди войны.

В 1943 году при освобождении Новороссийска Попова получила задание: доставить отрезанным от наших войск морским пехотинцам питьевую воду, питание и боеприпасы. Вместо бомб под крылья самолета подвесили драгоценный груз, и она полетела в неизвестность. Груз сбросила и развернула самолет обратно. Да только У-2 («уточки», как любя называли их летчики) очень низко летают, и достать их можно с земли. Немцы открыли ураганный огонь, самолет получил сорок две пробоины. Счастье, что враги не попали в бензобак, и мотор работал исправно. Попова развернула самолет к морю, но и там оказался неприятельский катер. Пролетая очень низко над волнами, едва не черпая крылом воду, самолет взял курс на наш аэродром в Геленджике. Когда У-2 благополучно приземлился, Надежда сказала своему штурману: «Значит, еще поживем...» Не успела она покинуть самолет, как пришла радостная весть - радиограмма от морских пехотинцев: «Посылка с неба принята». И тут только Надюша дала слабину - расплакалась...

Однако от судьбы не уйдешь. 2 августа 1942 года самолет командира эскадрильи Надежды Поповой был подбит. Она максимально приблизила машину к земле и... выпрыгнула без парашюта.
Она присоединилась к другому полку, чтобы вернуться в свою часть. Сене Харламову как и ей было 20 лет, и в тот день — летом 42-го, где-то под Ростовом, - он тоже прикоснулся к подвигу: его подбили, он горел, падал, но не бросил самолёт. Она увидела тогда его раненным, пуля застряла у него в щеке, пробито бедро, срезан осколком нос. Оперировали его, как тогда говорили «под крикаином» - рецепт: стакан спирта и собственный вопль. Они совершенно случайно встретились и перебросились парой слов, когда она добиралась до своей части. Она вспоминала, что пожалела молодого парня, лица которого почти не видела из-за бинтов. Видела она только глаза, их и запомнила. Надежда Васильевна вспоминает их встречу, и её голос поднимается на тон выше,
Немцы про нас говорили: «Русиш швайн! Русская свинья» Так это было обидно! Какая же я свинья? Я - красавица! У меня планшет через плечо, пистолет, ракетница за поясом; Я в тот день везла пакет командованию, случайно узнала: на санитарной машине лётчика везут раненого - и пошла посмотреть. Но смотреть было не на что: вся голова в бинтах, только в щёлочке карие глаза озорные и губы - пухлые, нецелованные; Так мне его жалко стало: как же он будет такой, без носа; Разговорились, мне глаза его по;нравились - игривые, но тогда не до мыслей было всяких таких: шло отступление на восток. Я и распрощалась: «Сеня, до свидания, пишите».

Он не написал. Просто однажды нашел её на дорогах войны: их женский полк выполнял вылеты с «мужского»; аэродрома - почти как в кино, в котором Маша (актриса Евгения Симонова) совершила вынужденную посадку на аэродром «поющей эскадрильи».- Прибегает ко мне мой механик: «Товарищ командир, вас мужчина спрашивает»! А у меня самолёт уже стоит на взлёт. И это оказывается действительно он, Сеня, у которого я только макушку толком разглядеть успела из-под бинтов!.. А тут он целиком. «Так вы, оказывается, с носом» - все что я ему успела сказать.
В кабине её «небесного тихохода» лежали яблоки - полк стоял в садах, фляга с боевыми ста граммами, которые выдавали после ночных полётов: «Я не пила, отдала всё ему - и улетела».

Маша и Ромео из фильма умерли в один день - может быть, в тот самый, яблочный.. А Надя Попова - гвардии капитан, 852 боевых вылета за всю войну!!! - и Семён Харламов ещё не раз встречали имена друг друга на страницах газет, как будто передавали друг другу привет, пока однажды, 23 февраля 1945-го, не сошлись на первой полосе, в указе о присвоении звания Героя Советского Союза: в столбце фамилий их разделяла лишь очерёдность букв алфавита - а сердцу уже было понятно, что это судьба.

А днём нашей свадьбы мы всегда считали 10 мая 45-го, когда расписались один за другим на Рейхстаге: «Семён Харламов, Саратов; и Надя Попова из Донбасса» - это и было нашей регистрацией брака

С сыном под сердцем она летала до 9-го месяца, перейдя после Победы служить к мужу в полк. Семён Харламов дорос до генерала, большого чина, был замом маршала авиации Покрышкина. Консультировал Леонида Быкова во время съёмок «В бой идут одни «старики». Быков, невысокий, смотрел на Семена как на бога, а Сеня всё время шутки шутил». Прожили вместе они 45 лет.

На войну пришлись лучшие их годы. Надежда Попова до сих пор живет в Москве, ходит на встречи ветеранов, которых с каждым годом все меньше. Ещё держит удар. Ночная ведьма.

Надежда Васильевна Попова (17.12.1921 – 06.07.2013 гг.) - Герой Советского Союза. Заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии капитан. Совершила 852 боевых вылета. Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку… Была сбита, горела…

Попова Надежда Васильевна родилась 27 декабря 1921 года в деревне Шабановка Долганского района Орловской области в семье рабочего. В 1936 году, завершив учёбу в средней школе города Сталино (ныне Донецк, Украина), поступила в аэроклуб, который окончила в 1937 году и была оставлена для дальнейшего обучения на инструктора. В 1939 году приехала в Москву, чтобы стать военным лётчиком. Здесь она познакомилась с легендарной лётчицей, Героем Советского Союза Осипенко П.Д., которая посодействовала тому, чтобы Попову Н.В. направили в Херсонскую авиационную школу ОСОВИАХИМа. Окончив школу в 1940 году, продолжила обучение в Донецком военном авиационном училище и получила диплом лётчика-штурмана. Проходя службу в качестве инструктора аэроклуба, подготовила 2 группы лётчиков по 15 человек.

С началом Великой Отечественной войны инструктор первичного обучения военного авиационного училища Попова Н.В. эвакуировалась с учебным заведением в город Каттакурган Самаркандской области Узбекистана, где готовила лётчиков-истребителей для фронтовой авиации. Она очень хотела на фронт. Узнав, что в Москве формируется женская авиационная часть, Надежда Васильевна послала телеграмму в Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Её вызвали в столицу, приняв в "группу 122", которую набирала Герой Советского Союза М.М. Раскова. Из Москвы девушек направили в город Энгельс Саратовской области, где Раскова формировала три женских авиаполка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Надежда Попова попросилась в полк легкомоторных ночных бомбардировщиков.

В мае 1942 года, по завершении сокращённой программы обучения, старшина Попова Н.В. в составе 588-го бомбардировочного ночного женского авиационного полка вылетела на фронт.

Командир звена Попова водила звено на ночные бомбометания в район Таганрога, Ростова-на-Дону. Часто вылетала на дневную разведку… Была сбита, горела…

В период боёв на Северном Кавказе звено Поповой вылетало на боевые задания по нескольку раз за ночь. Мастерски маневрируя, уходили от прожекторов и зениток, бомбили переправы на Тереке и Сунже. За образцовое выполнение заданий 19-летняя лейтенант Попова Н.В. была награждена первым орденом - Красного Знамени.

Ночные бомбардировщики По-2, пилотируемые девушками, стали настоящей грозой для фашистов. Недаром они прозвали наших летчиц "ночными ведьмами"! Отмечая боевые заслуги советских лётчиц, весной 1943 года, в разгар боёв на Кубани, 588-му бомбардировочному ночному женскому авиаполку было присвоено звание гвардейского.

Лётчицы, теперь уже 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков, продолжали громить врага на Украине, в Крыму, Белоруссии, Польше и на территории гитлеровской Германии…

За годы Великой Отечественной войны Н.В. Попова совершила 852 боевых вылета…

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года заместителю командира эскадрильи гвардии капитану Поповой Надежде Васильевне за отвагу и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими оккупантами, было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 4858).

По окончании войны Н.В. Попова вышла замуж за Героя Советского Союза лётчика-истребителя Харламова С.И. и вплоть до 1952 года проходила службу в Вооружённых Силах СССР, уволившись в запас в звании майора…

Н.В. Попова - Почётный гражданин города Донецка, заслуженный работник культуры РФ, член президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте РФ, с 1975 года бессменно возглавляла общественную комиссию по работе среди молодежи при Российском комитете ветеранов войны и военной службы, член бюро комитета. Много лет избиралась в местные органы власти, была депутатом Верховного Совета СССР.

Награждена орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Дружбы, многими медалями и наградами иностранных государств.

Воспоминания о Н.В. Поповой

Надежда Попова, голубоглазая пышноволосая девушка, - дочь паровозного машиниста из донецкого поселка Мушкетово. Она, так же как и многие девочки того времени, мечтала стать летчицей.

В 1937 году, когда Надя перешла в 10-й класс, на улицах поселка она увидела плакат Осоавиахима: «Вступайте в аэроклубы!» И Надя решила, что этот призыв обращен и к ней.

Тайком от родителей она пошла в аэроклуб. Там она прошла врачебную комиссию. На всякий случай прикинула себе в анкете два года, и ее приняли в число курсантов. Отец и мать не верили своим глазам, когда 8 марта 1938 года прочли в газете «Сталинское племя», в заметке «Отличники летного дела», что первой среди отличников - молодых пилотов является Надя Попова из горняцкого поселка Мушкетово.

Все было бы очень хорошо, если бы не молодость Нади. «Годами не вышла», - ответили в летной школе, куда она подала заявление. Тогда Надя написала письмо Марине Расковой и Полине Осипенко, и при их содействии поступила в Херсонскую летную школу на штурманское отделение. Через год Надя вернулась в Донбасс с дипломом летчика-штурмана и стала обучать курсантов в том самом аэроклубе, где получила первоначальное летное образование. Но началась война.

У приземлившегося «По-2» собрались курсанты. Окружив инструктора, они внимательно слушали разбор только что закончившихся учебных полетов.

В это время из репродуктора резко донеслось:

Инструктора Попову к начальнику!

Вы свободны, товарищи! - сказала она курсантам и побежала к зданию школы.

Начальник школы встретил ее стоя:

Опять вы, Попова, посылали рапорт в Москву об откомандировании в действующую армию?

А что, есть ответ?

Слушайте, Попова. В Москве предоставили решать это дело мне, но я вас не отпускаю. Я считаю, что такой опытный инструктор, как вы, нужнее сейчас в школе. Я тоже хотел бы воевать с гитлеровцами, но приказ есть приказ, и я сижу за несколько тысяч километров от фронта и...

Простите, товарищ начальник школы! Но я думаю, что если бы вас отпустили, вы бы с большим удовольствием...

Я вас не отпускаю...

Ну, знаете!..

Что «знаете»? Повторяю: вы нужны здесь. А если в Москве думают иначе, если вы там нужнее, пусть пришлют формальный вызов. А вам я запрещаю подавать рапорты куда бы то ни было. Идите!

Девушка пулей вылетела из комнаты. «Как? Столько времени ждала, надеялась!.. И даже запрещает проситься на фронт. Как же, буду я здесь сидеть!» И через десять минут попутная машина остановилась у городского почтового отделения, а в Москву ушло заказное письмо с новой просьбой Поповой.

Ответ пришел неожиданно быстро, И он был такого характера, что начальник школы разговаривал уже иначе: это был настоящий вызов в Москву, подписанный начальником группы формирования Героем Советского Союза М. М. Расковой.

Слушайте, Попова, неужели вам плохо у нас? Что вы будете делать в Москве?

На фронт пошлют.

Ладно. Задерживать вас теперь я не имею права. Но прошу как комсомолку - выпустите свою группу. Ведь осталась неделя всего.

Состоялся первый выпуск курсантов, обучавшихся под руководством Поповой. Из четырнадцати ее учеников девять окончили курс с оценкой «отлично», остальные - «хорошо».

В приволжский город она прилетела из Средней Азии, куда эвакуировалась со своим аэроклубом и где готовила новую группу будущих летчиков.

Отлично, что приехала, - обрадовалась ей Раскова. - Куда хочешь?

В тот полк, который первым пойдет на фронт.

Хорошо. Проходи комиссию…..

Из воспоминаний Ирины Ракобольской:

«Надежда Попова, Надя - красивая, яркая девушка с веселым, смеющимся лицом, летавшая азартно и смело. Могла, например, во время полета вылезти из кабины и сидеть, свесив ноги, отвлекая Женю (Рудневу) от страха за Никулину... Летала она с самого начала с Катей Рябовой - круглолицей, жизнерадостной студенткой с мехмата МГУ. Экипаж был безотказный, смелый, не боялся сложных метеоусловий и жесткой обстановки над целью. Начинала войну Надя командиром звена, была зам. командира эскадрильи, потом стала командиром 2-й авиаэскадрильи.

Ах, как хорошо она пела «Летят утки». Я летала с Надей на боевые задания, летала в Белоруссии на поиски нового аэродрома. Она прекрасно ориентировалась, и штурман ей не очень-то был и нужен…»

Из интервью Н. Поповой:

Надежда Попова: Вы знаете, у нас тихая скорость была, мы ночью летали, в одиночку. Я поднимаюсь, лечу на задание, у меня подвешены бомбы. Я могла взять триста килограмм бомб, иногда (максимально) - 400 килограмм. И летела за линию фронта. Иду бомбить какую-то цель, определенную, скажем, скопление войск противника на передовой, перед наступлением наших войск. Вот это скопление войск противника, в таком-то квадрате. Мне надо бомбы сбросить сюда. Вижу, что сбросила бомбы, попала в цель. Это видно. Начинают рваться снаряды, значит, выполнила задание. В это время нас ловят прожектора. Вы знаете, они для нас были гибели подобны, потому что они ослепляют летчика, и летчик ничего не видит, а пилотировать летчик должен по приборам. А моя задача была все-таки найти цель и вести, несмотря на прожектора, прицельный огонь. А еще я должна была выйти из зоны этих прожекторов и увернуться из-под обстрела. И вот, выполнив задание, я скорей начинаю снижаться и уходить на свой аэродром. Летали мы без парашюта. Был такой случай у меня. Впереди меня идет летчица, она сбросила бомбы, а ее поймали прожектора. Я моментально сбросила бомбы, скорей отхожу, а ее уже держат в своих щупальцах прожектора. И в этот момент открылся такой ураганный огонь! Просто ливень огня! Ее самолет загорается, а я ей помочь ничем не могу. Экипаж заживо сгорает вместе с самолетом, и ничего не поделаешь! Мы летали без парашюта…

Елена Писарева : Надежда Васильевна, а помните 9 Мая 1945 года, какой это был день, где Вы его встретили?

Надежда Попова: К этому времени уже были освобождены Белоруссия, Польша, и мы уже были на немецкой земле. И когда был объявлен День Победы, вы не представляете себе, что творилось! Когда узнали, выбежали все, у нас пистолеты были, начали стрелять в воздух, кричали, обнимались, целовались!

И что я хочу сказать вам. У нас был замечательный женский полк, мы старались, не вылезая из самолета, делали по 5, по 6, по 9 вылетов, а перед взятием Варшавы у меня было 16 боевых вылетов за одну ночь. Я не вылезала из самолета. Немцы, когда мы были еще на Кавказе, встречаясь с нашим населением, говорили: «Это - ночные ведьмы».

Дмитрий Дюжев: Ваш полк так называли?

Надежда Попова: Целый полк, полк У-2. Немцы придумали даже целую легенду: мол, ночные ведьмы так хорошо видят по ночам, потому что им какие-то уколы делают или таблетки дают, вот они и такие отъявленные…

Дмитрий Дюжев: А что Вам помогало держаться?

Надежда Попова: Я вам скажу. Никаких таблеток никто нам не давал. Был такой заряд энергии, была удивительная такая обстановка, такая ответственность, такой долг перед своим народом, перед своей страной! Мы так воспитывались. И действительно, есть такая песня: «Прежде думай о Родине, а потом о себе». По этому принципу мы и воспитывались. И так жили. Мы все готовы были выполнить любой приказ, не обсуждая. И я вам скажу, у меня на глазах погибла талантливая студентка университета, мечтавшая стать ученым-астрономом, Женя Руднева. Она оставила чудесные дневники. Женя сгорела у меня на глазах, выполнив свой 645 боевой вылет. Погибли москвички Таня Макарова, Вера Белик, которые упали прямо в траншеи наших войск, потому что их атаковал истребитель противника с воздуха. Я шла, и они шли. Появился вражеский самолет и выпустил снаряды. Я как-то отвернула, а снаряды попали в самолет Тани Макаровой. Самолет загорелся и рухнул факелом на землю. Спастись было невозможно. Я уже говорила, мы летали без парашютов, но даже если бы были парашюты, то мы бы всё равно не могли бы спастись - мы летали на малых высотах. Так что, очень много боевых подруг мы потеряли, очень много. Но, тем не менее, никто не ушел с фронта. Никто не плакал, никто не просился домой, мы все были добровольцами. И у нас сохранилась очень хорошая, красивая фронтовая дружба. Девчонки были многие талантливы, писали стихи, писали поэмы, письма, мечтали о любви, о красивой жизни, о хорошей любимой профессии. Мы думали - закончится война и тогда будет жизнь лучше! И надеялись, надеялись и ждали. Но немногие дождались этой новой жизни. После окончания войны мы договорились, что в День Победы будем встречаться в Москве, у Большого театра. И в 46 году мы уже все собрались - кто откуда приехал, прилетел. Мы ходили в Большой театр, как в церковь. На наши встречи приходили бывшие педагоги и родители погибших девушек. И вот с тех пор, с того Дня Победы, мы встречаемся и по сей день. И в этот День Победы мы опять придем к Большому театру. Теперь там встречаются уже и наши дети, внуки и даже правнуки. И вы знаете, мы вспоминаем всё то, что было. Конечно, у всех по-разному сложилась жизнь. Но всегда помним, как сражались за нашу Родину, не щадя жизни своей, сил своих и здоровья! Наверное, наши девушки хорошо воевали, потому что нашему женскому полку присвоено звание дважды орденоносного. На Кубани полк стал гвардейским, а после освобождения Таманского полуострова полк получил орден Красного Знамени. Может быть, вы видели фильм «В бой идут одни старики»? Там говорят и о нашем полку. На съемках этого фильма консультировал мой муж, Харламов Семен Ильич. Наш полк был замечательный. Он был единственный в мире, в котором не служил ни один мужчина на протяжении всей войны. И сохранился наш полк от начала до конца войны, а это не всем удавалось!

Я горжусь героическими подвигами своих родственников! Изучая историю их жизни и подвигов нашему поколению многому можно научиться!

В.А. Тимофейчева,
к. психол. н., доцент кафедры общей психологии и педагогики РНИМУ

Попова Надежда (Анастасия) Васильевна – заместитель командира авиаэскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт), гвардии старший лейтенант.

Родилась 17 декабря 1921 года в деревне Шебановка Вышне-Должанской волости Ливенского уезда Орловской губернии (ныне в черте посёлка Долгое Орловской области). Русская. Имя при рождении – Анастасия Васильевна Попова. В 1938 году окончила 9 классов школы на станции Мушкетово (ныне в черте города Донецка, Украина) и Сталинский аэроклуб (ныне город Донецк), в котором была оставлена лётчиком-инструктором. В 1940 году окончила Херсонскую лётную школу Осоавиахима. В 1940-1941 – лётчик-инструктор Краматорского аэроклуба (Донецкая область, Украина).

В августе-ноябре 1941 – лётчик-инструктор Славянской военной авиационной школы первоначального обучения лётчиков, находившейся в эвакуации в городе Каттакурган (Самаркандская область, Узбекистан).

В армии с ноября 1941 года. В феврале 1942 года окончила курсы при Энгельсской военной авиационной школе лётчиков. С февраля 1942 – командир звена женского ночного бомбардировочного авиаполка, проходившего формирование в городе Энгельс (Саратовская область).

Участник Великой Отечественной войны: в мае 1942 – мае 1945 – командир звена, заместитель командира и командир авиаэскадрильи 588-го (c февраля 1943 – 46-го гвардейского) ночного бомбардировочного авиационного полка. Воевала на Южном (май-июль 1942) и Северо-Кавказском (июль-сентябрь 1942) фронтах, в составе Северной группы войск Закавказского фронта (сентябрь 1942 – январь 1943), на Северо-Кавказском фронте (январь-ноябрь 1943), в составе Отдельной Приморской армии (ноябрь 1943 – май 1944) и на 2-м Белорусском фронте (июнь 1944 – май 1945).

Принимала участие в битве за Кавказ, освобождении Кубани, Керченско-Эльтигенской, Крымской, Могилёвской, Белостокской, Осовецкой, Млавско-Эльбингской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.

За время войны совершила 850 боевых вылетов на бомбардировщике У-2 (По-2) для нанесения бомбовых ударов по живой силе и технике противника.

За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года гвардии старшему лейтенанту Поповой Анастасии Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .

После войны до октября 1945 года продолжала службу в ВВС командиром авиаэскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка (в Северной группе войск; Польша). С декабря 1945 – лётчик самолёта связи 163-го гвардейского истребительного авиационного полка (в Северной группе войск; Польша). С февраля 1948 года капитан А.В.Попова – в запасе.

Жена Героя Советского Союза , в 1954 году сменила имя с Анастасии на Надежду.

С 1975 года возглавляла общественную комиссию по работе среди молодёжи при Советском (с 1992 года – Российском) комитете ветеранов войны и военной службы. Была членом президиума Совета по взаимодействию с общественными объединениями ветеранов при Президенте Российской Федерации.

Народный депутат СССР в 1989-1991 годах.

Жила в Минске, с 1972 года – в Москве. Умерла 6 июля 2013 года. Похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.

Заслуженный работник культуры РСФСР (1983), майор (1975). Награждена орденом Ленина (23.02.1945), 3 орденами Красного Знамени (19.10.1942; 25.10.1943; 15.06.1945), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (30.08.1944; 11.03.1985), орденом Отечественной войны 2-й степени (2.05.1943), российскими орденами Почёта (4.05.2000), Дружбы (1.04.1995), украинским орденом «За заслуги» 3-й степени (15.08.2001), медалями, иностранными наградами.

Почётный гражданин города Донецк (1985; Украина).

Примечание: Награждена за выполнение 737 боевых вылетов (на ноябрь 1944 года).

«СОЕДИНИЛА НАС… ВОЙНА»

Говорят, всякая невеста для своего жениха вырастает. Пришло время – встретила и я свою судьбу, правда, несколько необычно, – рассказывала Надежда Васильевна Попова. – Второго августа 1942 года, возвращаясь с задания, была я сбита фашистским истребителем. Приземлилась удачно, но машина сгорела. Стала искать свой полк. В Черкесске пристроилась к одной из отступающих колонн. Среди скопления техники, коней, дымящихся походных кухонь, измученных боями людей раненый лётчик с забинтованным лицом, примостившийся на пеньке и читающий «Тихий Дон», показался мне на удивление спокойным. Страшно обрадовалась – «свой»!

– Лётчица старшина Надежда Попова, - представилась я.

– Старший сержант Семён Харламов. Летаю на истребителях, на чём Вы?

– О, на самой сложной материальной части...

Харламов перебрал все типы самолётов, но так и не угадал.

– Ну, нам-то, мужчинам, воевать положено, а вам, девушкам, ни к чему бы... Достаётся, – рассудил он степенно.

Так состоялось наше знакомство.

На душе было тревожно: где искать свою часть? Как обстоят дела на других фронтах? Угнетало и доносившееся вдогонку:

– Долго ли будете отступать?

Но было нам по двадцать, и молодость брала своё. Случался на дороге затор, и я бежала к санитарной машине. Приносила раненому то яблоко, то лепёшку, читала стихи, перепела все песни, что знала.

На одиннадцатый день, расставаясь, подала руку:

– До свиданья. Пишите в 588-й авиационный полк...

О встрече не договаривались, да и писем не ждала – тогда о серьёзном говорить боялись – шла война...

Но встреча всё-таки была и, конечно же, случайной. В Баку. Узнала тогда, что Семён снова горел, под Моздоком, ранен в ногу.

– Думал, догадаетесь, придёте в госпиталь. Слышал ночами, как летали ваши самолёты. И так ждал...

А потом уже, листая газету за двадцать третье февраля 1945 года, не поверила своим глазам: одним Указом обоим нам было присвоено звание Героя Советского Союза.

Была в нашей жизни и ещё одна дата, пожалуй, самая памятная. На следующий день после Победы. Десятого мая двадцатитрехлетний командир полка, капитан, заехал за мной, была и я уже капитаном, командиром эскадрильи, чтобы показать Берлин.

Ликующим, радостным, сумасшедшим был тот день! Конец войне! Побеждённый Берлин! Поверженный рейхстаг! И мы расписались на нём:

«Надя Попова из Донбасса. С. Харламов. Саратов».

А в парке он впервые взял меня за руку:

– Мы победили, выжили, давайте больше не разлучаться, будем вместе на всю жизнь!

Вот так, с того самого своеобразного свадебного путешествия, мы рядом. Это сколько ж лет? Да-а, недалека уж и свадьба золотая! Всегда ли в семейной нашей жизни были только цветы? Нет же, конечно. Не сразу стал Семён Ильич генерал-полковником авиации, заслуженным военным лётчиком СССР. Как и другим офицерским семьям, досталось трудностей и нам – одних только школ наш Сашка сменил больше десяти. Пришлось и мне поступиться многим. Но, понимаю, что моё главное – быть женой, моё дело отвести мрачные мысли, поддержать доброе настроение, не отчаиваться из-за мелочей, согласиться, наконец, иногда и с мужем:

– Ну, смотри, роднуся, как подскажешь, так и сделаю, – говорю я и... делаю по-своему.

В День Победы, когда с внуком и внучкой собираемся мы на встречу с однополчанами, надеваем боевые ордена нелёгкой нашей молодости. Орден Ленина, три ордена Боевого Красного Знамени, три ордена Отечественной войны – это мои награды за 852 боевых вылета. У Семёна Ильича – и того больше.

– И как мы, Сенечка?! – отчего-то непременно горделиво-задорно спрашиваю я.

На что мой сдержанный муж непременно отвечает:

– Нисколько мы с тобой не поседели, разве головы немного побелели...