Столетие революции 1917 года. Столетие революции — неудобная годовщина для российской власти

Ровно сто лет назад в Петрограде произошло вооруженное восстание, закончившееся взятием Зимнего дворца, арестом членов Временного правительства и провозглашением власти Советов, которая просуществовала в нашей стране семьдесят с лишним лет.

Праздновать 7 ноября стали сразу же после революции; этот день отмечался в СССР как главный праздник страны – День Великой Октябрьской социалистической революции. При Сталине окончательно оформился и праздничный канон: демонстрация трудящихся, появление вождей на трибуне Мавзолея, и, наконец, военный парад на Красной площади, ради которого специально были реконструированы въезды на главную площадь столицы. Этот канон соблюдался неукоснительно, и даже 7 ноября 1941 г., когда на Москву наступали немцы, не стало исключением: полки, прошедшие по Красной площади, шли прямо на фронт. Парад 1941 г. по силе воздействия на ход событий приравнивается к важнейшей военной операции.

В 1970-х годах ситуация начала меняться. День Октябрьской революции перестал восприниматься как полноценный праздник, уступив место народным Дню Победы и Новому году.

После распада Советского Союза президент уже новой страны - России - Борис Ельцин 13 марта 1995 г. подписал федеральный закон «О днях воинской славы (победных днях) России», в котором 7 ноября был назван Днем освобождения Москвы силами народного ополчения под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского от польских интервентов (1612 г.).

29 декабря 2004 г. президент России Владимир Путин подписал федеральный закон, в соответствии с которым 7 ноября стал Днем воинской славы России - Днем проведения военного парада на Красной площади в Москве в ознаменование двадцать четвертой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (1941 г.). 7 ноября перестал быть выходным днем. Вместо него выходным стал День народного единства, отмечаемый 4 ноября.

Сегодня праздник отмечают по всей стране и даже за ее пределами.

В Москве прошел торжественный марш, посвященный легендарному параду 1941 г. Кроме того, сегодня в столичном метро показали панорамные ролики из серии «Революция 360». На видео, созданных в рамках международного проекта #1917LIVE, воссозданы эпизоды революционных событий 1917 г. В съемках приняли участие Александр Адабашьян, Олег Гаркуша, Захар Прилепин, Александр Баширов и другие деятели культуры. Закадровый текст читали Гарик Сукачев и Сергей Гармаш. Съемки проходили сразу в нескольких местах, исторически связанных с революционным Петроградом.

Более восьми тысяч гвоздик привезли и принесли петербуржцы и гости города на Петроградскую набережную, к месту вечной стоянки легендарного крейсера «Аврора». Организаторы акции по возложению цветов к «кораблю революции» рассказали, что красные гвоздики, символизирующие революционное движение, были приобретены на деньги обычных людей, собранные через интернет. Объявления о сборе средств распространялись в социальных сетях.

В ходе акции «Три гвоздики для Авроры» было собрано 211 200 рублей, на эти деньги у оптовиков закуплено 7150 гвоздик. Для доставки такого количества гвоздик к «Авроре» понадобился микроавтобус. Еще несколько сотен цветов было добавлено со стороны самих организаторов и обычных горожан, решивших лично присоединиться к акции.

Торжественное шествие по случаю 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции прошло и в Симферополе. Собравшиеся прошли по центральному проспекту крымской столицы, после чего провели митинг на площади имени Ленина. Организатором мероприятий выступило крымское отделение Коммунистической партии Российской Федерации.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко поздравил соотечественников со 100-летним юбилеем Октябрьской революции, отметив, что сформированные в период Советского Союза социально-экономические принципы легли в основу потенциала современного белорусского государства. По словам президента, сформированные «в период Советского Союза социально-экономические принципы легли в основу развития промышленного, научного, сельскохозяйственного и социального потенциала современного белорусского государства».

События октября 1917 года стали переломными для многих. Россия в начале прошлого века, впрочем, как и сейчас – огромная страна, где проживают более 190 народов. Об отношении новой власти к национальному вопросу – корреспондент «МИР 24» Нахид Бабаев.

К 1917 году на территории Российской империи проживало около 200 народов и национальностей.

Но процесс начался еще раньше. В европейской части сразу после свержения самодержавия Польша и Финляндия потребовали независимости.

В центральных районах страны советскую власть установили быстро. В большинстве промышленных городов она и так уже принадлежала местным Советам.

На не оккупированных немцами территориях Эстонии и Латвии, а также в Беларуси советская власть установилась в октябре-ноябре 1917-го.

В Киеве Центральная Рада провозгласила создание Украинской народной республики. Отметив, однако, что выходить из состава России не хотят и готовы стать частью федеративного государства.

В Средней Азии в ответ на созвали общемусульманский съезд в Коканде и решили добиваться автономии. В то же время в Ташкенте уже действовал Совнарком Туркестана.

«Национальные интеллигенции, сформировавшиеся в регионах, получили уникальный шанс для завоевания независимости или хотя бы широкой автономии внутри обновленного российского государства», – поясняет историк Егор Яковлев.

Большевики ответили, как сказали бы сейчас, талантливым пиар-ходом. Они отправили из Петрограда в проблемные регионы более 600 революционных агитаторов.

Первым делом советская власть на местах начинала выполнять данные обещания: землю крестьянам, фабрики рабочим, мир солдатам. Кроме того, большевики освобождали политзаключенных. Например, из одной только Минской городской тюрьмы выпустили более 1000 человек.

Выяснилось, что во многом делалась на немецкие деньги.

В кошелек революции попадали средства от продажи женских чулок, презервативов и красной икры. Эти и другие товары реализовывала коммерческая фирма, которую немцы создали в Дании – чтобы незаметно перекачивать деньги большевикам.

Торговали также техническими приборами, медикаментами для царской армии и сырьем для военного производства.

Товары вывозили в Россию, Германию, скандинавские страны, Англию.

Также у немцев появились новые каналы для поставки оружия.

Инициатором открытия компании был Александр Парвус – известный российский миллионер и авантюрист. Он мечтал о российском перевороте и предложил немцам грандиозный план. Германия согласилась, у нее был свой интерес – вывести Россию из Первой мировой войны.

Столетие революции 1917 года ставит в неудобное положение российские власти, которые рады его мировому значению, но в корне не приемлют любую идею свержения власти. Редкие памятные мероприятия должны подчеркнуть значимость национального единства, антидота для классовой борьбы. Как бы то ни было неофициальные собрания могут несколько отойти от этой линии.

7 ноября 2016 года, на 99-ю годовщину Октябрьской революции, журналист радио «Свобода» обратился к москвичам на улицах с таким вопросом: «В 1917 году вы поддержали бы белых или красных?» Ответы продемонстрировали незначительное преимущество вторых и показали, что в России неприятие революций не обязательно касается большевиков, носителей проекта нового общества. Проводившиеся впоследствии опросы лишь подтвердили эту тенденцию.

В тот же самый день около двух тысяч ностальгирующих по коммунизму молодых и не очень молодых людей вышли на улицы столицы с портретами Ленина и Сталина. Возглавлял процессию лидер КПРФ Геннадий Зюганов. Двумя часами ранее лидер либеральной партии «Яблоко» Сергей Митрохин возложил у Министерства обороны цветы и табличку в память о «защитниках демократии и Учредительного собрания». По его словам, эти люди были героями. Они с оружием в руках дали отпор «политическим бандитам» (большевикам), которые распустили в январе 1918 года избранное 25 ноября 1917 года Учредительное собрание, потому что не получили в нем большинство голосов. Как бы то ни было, московские власти не согласны с позицией российских либералов: они периодически запрещают мероприятия «Яблока», но разрешают коммунистам ходить с портретами Ленина и Сталина. Что касается Ленина, он по-прежнему покоится (против собственной воли) в мавзолее на Красной площади и может остаться там еще на долгое время. Слишком велики опасения, что его захоронение вызовет больше полемики, чем статус-кво.

Два этих примера демонстрируют, сколько противоречий вызывает революция 1917 года в российском обществе, и насколько деликатным вопросом является для власти ее память о ней. Хотя с приходом Владимира Путина резко антисталинские взгляды эпохи Бориса Ельцина уступили место более позитивному восприятию советского вождя, оба этих периода объединяет одно: категорическое неприятие революционных потрясений. В 1996 году 7 ноября сделали Днем согласия и примирения. В 2004 году годовщина восстания в Петрограде лишились статуса официального праздника. Наконец, в 2005 году ее окончательно задвинули в тень с введением Дня национального единства 4 ноября. Эта дата связана с окончанием иностранных вторжений (в первую очередь польско-литовских) в Россию в 1612 году. Это отмечавшееся до 1917 года событие ознаменовало конец Смутного времени и скорое пришествие династии Романовых. Отмена празднования Октябрьской революции свидетельствует о попытках стереть это событие из памяти людей и заменить его другим, более способствующим примирению общества.

Напоминание «идеалистам»

Как бы то ни было, годовщина взятия Зимнего дворца полностью так и не исчезла. Вот уже несколько лет российские власти проводят 7 ноября военный парад на Красной площади. Речь идет о годовщине не революции, а военного парада 7 ноября 1941 года (на 24-ю годовщину Октября), когда нацистские силы находились на подступах к Москве. Большинство из участвовавших в нем 28 тысяч солдат затем напрямую отправились на фронт. Таким образом, нынешняя власть не хочет ни полностью вычеркивать это событие, ни отмечать его как революцию. Она пытается слить в одно несколько исторических дат, чтобы тем самым сформировать более сильную коллективную поддержку.

Долгое время иностранные наблюдатели задавались вопросом, собираются ли власти отмечать столетие революции, и если да, то как. 4 ноября 2016 года, на фоне незатихающего конфликта с Украиной, президент Путин и патриарх Кирилл открыли у Красной площади колоссальный памятник князю Владимиру, основателю Киевской Руси, которая стала государством-колыбелью русских, украинцев и белорусов. 400-летие утверждения династии Романовых с размахом отметили в 2013 году. 200-летие Отечественной войны 1812 года против наполеоновских войск стало поводом для масштабных празднеств в 2012 году. Наконец, каждое 9 мая проходят грандиозные празднования капитуляции нацистов. Последние четыре года они сопровождаются шествием «бессмертного полка», в котором несколько миллионов человек несут фотографии участвовавших в Великой отечественной войне родственников. Все эти мероприятия укладываются в логичную схему: объединение и централизация российского государства. Революция же вызывает в памяти разрушение государства, поставленную на колени Россию и пролитую кровь в ужасной гражданской войне, которую поддерживали иностранные державы.

Отход от стабильности, традиций и авторитета государства — Октябрьская революция воплощает в себе все, что ненавидит власть. Политическая риторика несет на себе антиреволюционный отпечаток. В 2007 году советник Путина Владислав Сурков напомнил всем мечтающим о революции «идеалистам», что «в результате действий романтиков к власти обычно приходят маньяки и террористы».

Под прицелом власти, понятное дело, оказались «цветные революции», в частности события 2003 года в Грузии и 2004 года на Украине: они были восприняты как результаты маневров Запада на постсоветском пространстве. Протестные движения в России в 2011-2012 годах против результатов выборов всколыхнули подозрения насчет вмешательства. Для дискредитации демонстрантов власть не только говорила о работе по подрыву государственного суверенитета, но и подчеркивала революционный (следовательно, опасный) характер протестов.

Во время выступления на сессии Генеральной ассамблеи ООН 28 сентября 2015 года президент Путин раскритиковал «экспорт теперь уже так называемых «демократических» революций. (…) Всем нам не стоит забывать опыт прошлого. Мы, например, помним и примеры из истории Советского Союза. Экспорт социальных экспериментов, попытки подстегнуть перемены в тех или иных странах, исходя из своих идеологических установок, часто приводили к трагическим последствиям, приводили не к прогрессу, а к деградации».

Контекст

Победа «исторической России»

Могла ли Россия избежать революции?

Путин не празднует годовщину революции

Жестокий век большевизма

Возможно ли достичь линии горизонта?

Власть уже не первый год пытается выработать собственную интерпретацию революции. Предпосылки к этому были заметны еще в 2007 году в учебниках истории, которые были частью проекта разработки новых федеральных учебных программ. Февральская и Октябрьская революции и последовавшая за ними гражданская война объединены в них в единый блок под названием «Великая российская революция», что явно говорит о стремлении поставить ее на один уровень с «Великой французской революцией». Особо подчеркиваются трагический характер войны и ее последствия. Россия вышла из этих тяжелейших испытаний более сильной, чем прежде, став Советским Союзом. В такой схеме не может быть и речи о поиске виновных и анализе разнородных политических взглядов. Как белые, так и красные были готовы отдать жизнь за Россию: первые — за имперскую, вторые — за советскую. Поэтому и те, и другие заслуживают уважения.

Выражение «Великая российская революция» появилось даже в научных кругах. Оно позволяет подчеркнуть значимость этого события для страны и всего мира. Кроме того, оно помогает сделать Октябрь частью более широкого процесса, чем, кстати говоря, и занимаются историки после исчезновения советского «мифа» об Октябре, который задвинул в глубокую тень «буржуазную» февральскую революцию.

В 2015 году в Москве состоялся круглый стол под председательством министра культуры Владимира Мединского на тему «Столетие Великой российской революции: осмысление во имя консолидации» с участием представителей различных исторических институтов. Мероприятие прошло в бывшем Музее революции, который был переименован в 1998 году в Государственный центральный музей современной истории России. Название открыто указывает на выбранный курс: годовщина должна стать поводом для «консолидации» общества.

«Великая российская революция 1917 года навсегда останется одним из важнейших событий ХХ века», — отметил министр на открытии мероприятия. По его словам, «всестороннее и объективное изучение Великой российской революции и гражданской войны помогает нам осознать трагичность раскола общества на противоборствующие стороны, понять важность для России сильной государственной власти, поддерживаемой всеми слоями населения страны». Была отмечена необходимость подчеркнуть трагический характер раскола общества после революции 1917 года и гражданской войны при уважительном отношении к героям обоих лагерей (красным и белым). Наконец, революционный террор заслуживает осуждения в той же степени, что и «ошибочность ставки на помощь внешних союзников во внутриполитической борьбе» (это явно звучит как предупреждение в современной России).

Настоящий запуск памятных мероприятий состоялся в декабре 2016 года, когда Владимир Путин поручил официальному Российскому историческому обществу сформировать организационный комитет. «Наступающий 2017 год — год столетия Февральской и Октябрьской революций, — отметил он. — Это весомый повод еще раз обратиться к причинам и самой природе революции в России. Не только для историков, ученых. Российское общество нуждается в объективном, честном, глубоком анализе этих событий. Это наша общая история, относиться к ней нужно с уважением». Как отметил бывший спикер Думы и глава Российского исторического общества Сергей Нарышкин, «юбилей такого события, как революция в России, необходим не для торжественных мероприятий, не для празднования, а прежде всего для глубокого осмысления событий столетней давности. И главное — для того, чтобы сформулировать самые важные уроки не только для нашей страны, но и для мира». Этими уроками являются, прежде всего, «ценность единства, гражданского согласия, умение общества находить компромиссы и не допускать крайнего раскола в обществе в форме гражданской войны».

Сопротивление историков

Таким образом, задача власти — извлечь уроки из революции. Тем не менее, если судить по списку мероприятий (выставки, публикации, конференции, научные проекты, фильмы), которые были одобрены организационным комитетом или будут проводиться вне официальной программы, на единомыслие рассчитывать все же не стоит. Историки выскажут свою точку зрения, которой чужды любые мистификации. У официальной риторики возникнет противовес из научных, культурных и политических кругов. Так уже было в 2007-2009 годах, когда власть пыталась навязать позитивное восприятие сталинизма, напирая на модернизацию страны, которая позволила СССР одержать победу в войне. Множество публикаций по истории сталинизма не позволили этой инициативе увенчаться успехом.

На этот раз множество историков напомнят о том, что иногда заглушается в небеспристрастных рассуждениях и призывах к консолидации общества вокруг сильной власти. Падение царизма в 1917 году и взятие большевиками власти в октябре стали возможными лишь потому, что подавляющее большинство населения империи хотело перемен и устало от сильнейшего неравенства в социально-политической системе. Кроме того, опрошенные 7 ноября 2016 года москвичи, по всей видимости, прекрасно понимали, сто лет спустя, что принадлежать к лагерю красных или белых — не одно и то же. Так, женщина в элегантной шубе кремового цвета ответила, что в 1917 году ее семья была нищей, и она бы поддержала большевиков. «Сейчас я, конечно, была бы за белых», — добавила она с ослепительной улыбкой.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Накануне 2017 года в послании Федеральному собранию 1 декабря 2016 года Президент России В.В.Путин в связи с юбилеем революции подчеркнул, что «уроки истории нужны нам, прежде всего, для примирения, для укрепления общественного, политического, гражданского согласия».

В преддверии столетнего юбилея революции 1917 года мы можем видеть не только привычную дискуссию сторонников либеральных, коммунистических или радикально правых взглядов, но и отчётливо обозначенную государственную позицию. В оценке революции руководство РФ давно перешло от поддержки либерального дискурса (как было в 1990-е годы) к формированию органичной концепции исторической политики применительно к рассматриваемой эпохе на основе синтеза разумных элементов, извлечённых из различных идейно-политических позиций. Это объяснялось взятым курсом на примирение общества, стремлением сгладить споры об исторических событиях, сделать их менее политизированными. Данной цели служило, в частности, переименование, а затем и перенос общенационального праздника в 2005 году с 7 на 4 ноября. Это была попытка консолидировать общество, избежать ежегодных идейных стычек и возможного кризисного обострения гражданского противостояния накануне знаменательной даты 90-летнего юбилея революционных событий. По оценкам экспертов в области социальной психологии, на первом этапе это решение имело скорее обратный эффект, но десятилетие спустя в комплексе с другими мерами дало желаемый результат. Можно констатировать, что уже минимум двенадцать лет российское руководство последовательно продвигает свою концепцию исторической политики относительно 1917 года.

За это время произошло и важное концептуальное изменение по данному вопросу, укладывающееся в русло политики примирения основных политических сил России. Перестали противопоставляться февральские и октябрьские революционные события, тогда как ранее они формировали исторические мифы для либералов (февраль) и коммунистов (октябрь). Так, в подготовленном в 2013 году Историко-культурном стандарте (ИКС) и Концепции нового Учебно-методического комплекса по отечественной истории обе революции представлены как этапы единой Российской революции. Приходящиеся на 2017 год памятные даты 100-летия революционных событий февраля и октября послужили основанием для закрепления и тиражирования данного подхода через официальные СМИ, научные работы и документы конференций.

Еще 19 декабря 2016 года вышло распоряжение Президента России № 412-рп «О подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию революции 1917 года в России». В нем давались прямые рекомендации органам государственной власти субъектов федерации, органам местного управления и общественным объединениям принять участие в подготовке и проведении мероприятий, посвященных революции 1917 года. Координатором такого рода мероприятий согласно распоряжению Президента стала ассоциация «Российское историческое общество» при содействии Министерства культуры РФ. То есть выводы по итогам проведенных мероприятий озвучиваются министром культуры России В.Р.Мединским.

Необходимость учить исторические уроки революции 1917 года неоднократно подчеркивал в своих выступлениях и сам В.В.Путин (в частности, на недавнем заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 19 октября 2017 года).

Из этих выступлений и итоговых документов тематических конференций можно выделить те утверждения, вокруг которых предстоит формировать общественный консенсус относительно революции 1917 года и её места в истории России.

Накануне 1917 года Россия отнюдь не была отсталой страной. Это была держава тогдашнего «первого мира», успешно осуществляющая технологический и индустриальный рывок, страна с динамично развивающейся экономикой. Промышленность и армия России выдержали три года тяжелейшей войны и уверенно шли к её успешному завершению. Тезис о неизбежности, детерминированности революции общим состоянием экономики, производительных сил не выдерживает никакой критики.

Срыв социума в революцию стал следствием не разрешённых вовремя социальных противоречий, сохранявшихся в обществе явных анахронизмов.

Бессмысленно говорить о конкретных «виновниках» трагических событий 1917 года. Революция – это всегда следствие дефицита ответственности, как тех, кто хотел бы законсервировать, заморозить отживший, явно требующий переустройства порядок вещей, так и тех, кто стремился подстегнуть перемены (часто в узкокорыстных целях), не останавливаясь перед гражданскими конфликтами и разрушительным противостоянием.

В целом делается вывод, о том, что тогда в 1917 году страна совершила ошибку, выбрав революционный, а не эволюционный путь развития. Последний позволял избежать разрушения государственности, миллионов смертей и сломанных человеческих судеб, обеспечивал последовательное движения вперёд.

События 1917 года – не локальный политический переворот, а имеют общечеловеческое значение. Они дали мощный стимул для преобразований по всему миру, вызвали серьёзную переоценку моделей развития человечества. Советский строй добился ряда объективных успехов. Ответом на вызов со стороны СССР стали многие западные достижения ХХ века. Это повышение уровня жизни, формирование мощного среднего класса, реформы рынка труда и социальной сферы, развитие образования, гарантии прав человека, включая права меньшинств и женщин.

Тем не менее, основные выгоды из последствий 1917 года извлекла не Россия, пошедшая столь рискованным и сложным путем (она наоборот понесла основные издержки), а страны Запада, имевшие возможность спокойно смотреть со стороны на ставящийся в нашей стране социально-экономический эксперимент и заимствовать уже готовые социальные технологии.

Что возвращает нас к выводу о необходимости прогресса путем «реформ сверху» и о крайне высоких издержках революционного пути развития.

Историки задают этот сложный вопрос политикам, и похоже, ни у кого нет однозначного ответа. Эхо колоссальных перемен того времени до сих пор имеет политическое значение и делает поиск ответа на вопрос отношения к надвигающемуся празднику очень сложным.

Этому посвящена статья Игоря Торбакова — старшего научного сотрудника университета Упсалы (Uppsala University) и Шведского института международных отношений (Swedish Institute of International Affairs) в Стокгольме «Россия: Призрак революции». Автор достаточно взвешенно постарался оценить вызовы, стоящие перед правящей элитой России сейчас, и те решения, которые она выбирает.

Россия: Призрак революции

Столетие революционных событий 1917 года создало для Кремля сложную дилемму. Режим Владимира Путина не может просто игнорировать один из ключевых периодов российской истории, но ему, судя по всему, также не удается найти политическому перевороту 1917 года подходящее место в предпочитаемом Кремлем историческом нарративе, в котором особый акцент делается на стабильность.

Как говорится, революции начинают политики, а заканчивают историки. Революции часто окутаны мифами, и историкам приходится удалять слои басен и лжи, чтобы добраться до фактов, которые порой развеивают давно закрепившиеся представления. Именно это произошло с Французской революцией: выдающийся французский историк XX века Франсуа Фюре поставил под сомнение революционные мифы в серии своих очень влиятельных книг и любил заявлять, что «Французская революция» закончилась. Такая же участь постигла Американскую революцию. Понимание американского восстания против короля Георга III претерпело за последние 50 лет значительную трансформацию благодаря историку Бернарду Бейлину, который

представил революцию как войну не только за самоуправление, но также за то, кому достанется власть после обретения независимости

Между тем в современной России в процессе интерпретации событий прошлого задают тон совсем не историки. Выработку «правильной» версии российской истории поручили политической и силовой элите.

Российский лидер Владимир Путин на встрече в Кремле с разработчиками концепции нового учебно-методического комплекса по истории России. (Фото: пресс-служба президента РФ)

Вопросы истории нуждаются в защите от манипуляций

Согласно сообщениям российских СМИ, Кремль считает, что

выбор формата празднования столетия событий 1917 года является вопросом национальной безопасности

В конце прошлого года сообщалось, что эксперты научного совета Совбеза России обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что властям необходимо проконтролировать процесс, т. к., по их мнению, внешние силы стремятся намеренно исказить изложение событий революционной эры и прочих важных периодов российской истории. По сообщениям, совет установил, что историческая память стала объектом «целенаправленных деструктивных действий со стороны иностранных государственных структур и международных организаций, реализующих геополитические интересы в русле проведения антироссийской политики».

Кроме революций 1917 года Совет безопасности РФ также определил ряд других исторических тем, которые могут быть искажены и нуждаются в защите. Список включает в себя:

• политику Российской империи и СССР в отношении проживавших на их территории национальных групп,
• роль Советского Союза в разгроме нацистской Германии,
• пакт Молотова-Риббентропа
• реакцию советских властей на политические кризисы в ГДР, Венгрии, Чехословакии и прочих странах бывшего советского блока.

Весьма примечательным является то, что презентацию относительно последствий искажения истории для национальной безопасности готовил российский Генштаб. Столь же примечателен тот факт, что выступая в конце января на заседании Юбилейного комитета по подготовке к празднованию 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции, консервативный политический комментатор Виталий Третьяков прямо заявил, что для национальных интересов России будет полезным, если при оценке социально-политических последствий событий 1917 года историков отодвинут в сторону. По его словам, было бы «неразумно и несправедливо» позволять историкам формировать отношение общества к революции. «В большинстве своём сегодня, как и всегда, историки, во-первых, идеологически ангажированы, … а во-вторых, не являются политическими мыслителями», – заявил он.

Отмечать или нет столетие революций?

Какими бы ни были профессиональные недостатки историков, российские власти по всей видимости и сами пока не знают, как следует отметить столетие большевистского переворота, произошедшего в ноябре (октябре по старому календарю) 1917 года. Перед 90-летней годовщиной Кремль предпочел «легкий» на первый взгляд выход: в 2004 году было принято решение заменить отмечавшийся 7 ноября День революции новым придуманным национальным праздником, назначенным на 4 ноября – Днем народного единства, приуроченным к дате выдворения польских оккупационных войск из Москвы в 1612 году.

Данное решение совпало по времени с публикацией книги «Социософия революции» под авторством живущего в Германии российского литературоведа Игоря Смирнова. В своем труде Смирнов представил крайне расходящуюся с общепринятой интерпретацию событий периода царствования Лжедмитрия и Смутного времени. Он заявил, что тогда произошла первая в российской истории революция. Маловероятно, что книга Смирнова как-то повлияла на кремлевскую политику памяти, но установление после изгнания поляков автократии в виде воцарения правившей затем на протяжении 300 лет династии Романовых, очевидно, показалось хорошим поводом для праздника.

Однако новый праздник оказался весьма непопулярным, и Кремль, лишенный спокойствия цветными революциями в Грузии и Украине, сменил свой подход в явной попытке вызвать неприятие обществом подрывной революционной идеологии. 27 февраля 2007 года в государственной «Российской газете» была опубликована статья Александра Солженицына «Размышления над Февральской революцией». Для консервативного монархиста Солженицына февраль 1917 года был ничем иным, как губительной прелюдией к катастрофическим событиям октября. Поэтому в статье (изначально написанной в начале 1980-х годов) он недвусмысленно осудил весь период революции и выразил скорбь по поводу утраты «исторической Россией» стабильности, суверенитета и государственности.

Единого подхода пока нет

Сейчас политические перевороты по всему миру, включая украинский Евромайдан, указывают на то, что призрак революции игнорировать не следует. В то же время российским властям пока не удалось определиться с изложением событий, которое можно было бы представить общественности. Отражением их растерянности является недавняя статья Сергея Миронова, союзника Путина в Государственной Думе.., опубликованная в «Независимой газете» под названием «Февраль – предвестник Октября». …Признавая положительные достижения Февральской революции, включая введение республиканской формы правления и признание политических прав, Миронов одновременно выразил сожаление по поводу падения царизма, утверждая, что Февральская революция привела к эрозии традиционных российских ценностей. В 1917 году «власть растеряла свою сакральность», – посетовал он. Далее он добавил, говоря о последовавшем после развала СССР хаосе, что «такое же разрушительное действие духовного и идейного кризиса мы видели в 90-е годы ХХ века».

Основным выводом Миронова по результатам анализа событий 1917 года является то… что «Россия – это не та страна, которая может позволить себе иметь слабую власть, возглавляемую таким безвольным правителем, каким был Николай II», – написал он. – Благом является то, что в непростые нынешние времена во главе страны стоит столь сильная личность, как президент РФ Владимир Путин».

…Диссонанс между образом величия Российской империи и ее бесславно стремительным крушением должен вызывать у сторонников новой формы автократии в России неудобные вопросы. История XX века показала, что автократии и авторитаризм могут быть более слабыми и ломкими, чем прочие системы, позволяющие более широким слоям принимать участие в управлении государством».