Земский собор после смуты. Смутное время

После взятия Кремля был собран Земский собор. Главной своей задачей он ставил преодоление Смуты, восстановление национального единства, прекращение разделений на партии, формирование коалиционного правительства и выборы нового царя. Продолжавшаяся около десяти лет Смута полностью опустошила страну, почти втрое сократила население, совершенно разорила хозяйство, оставила безлюдными, как после татарского нашествия, множество городов и целые области. Смута угасла потому, что до конца исчерпала народные силы, и оставила после себя пепелище. На новую гражданскую войну или на войну с внешним противником сил уже не осталось. Необходимость замирения и национального единства сознавалась почти всеми русскими людьми.

В этой атмосфере открылся Земский собор. В отличие от предыдущих соборов, на которых присутствовали выборные от разных городов и сословий, он имел в своем составе прежде всего представителей недавно примирившихся партий: земского ополчения князя Пожарского, тушинцев с князем Трубецким и московских бояр, до последнего момента сотрудничавших с поляками. Последние две партии находились под анафемой патриарха Гермогена за измену царю Василию. Каким образом они могли быть на Соборе, да еще с правом решающего голоса? Ответ один: собор был созван на основе широкого компромисса, на нем не было судей и подсудимых. Преступления его участников были переданы на суд Божий.

Иногда говорится, что Смута завершилась покаянием русских людей. Это, несомненно, справедливо по отношению ко многим рядовым участникам, как о том свидетельствует тот же Авраамий Палицын. Но про вождей тушинской и пропольской партий этого, к сожалению, сказать нельзя. Если бы они действительно покаялись в предательской деятельности, то должны были бы отказаться от претензий на руководящие посты в новом правительстве. А между тем, именно представители тушинской партии и «партии национальной измены» заняли руководящее положение, как на самом Соборе, так и после его окончания в московском правительстве.

Наибольшие разногласия вызвал вопрос о кандидатуре нового царя. Из-за этого Земский Собор затянулся почти на четыре месяца. Ко времени Собора уже не было в живых патриарха Гермогена - безусловного авторитета и национального вождя, слово которого имело решающее значение. Не было на Соборе и ряда архиереев (Суздальского, Смоленского, Тверского), бывших надежными его помощниками. Первоначально были выдвинуты четыре кандидата в цари: от тушинцев - Михаил Романов, князь Трубецкой и князь Василий Голицын; от земцев - князь Дмитрий Пожарский. В конце концов, остались двое: 16-летний Михаил Романов и князь Пожарский. Пожарский был Рюрикович, хотя от боковой линии черниговских князей, и имел неоспоримые личные, нравственные достоинства и качества вождя и полководца. Михаил Романов имел в своем активе только одно: по молодости лет не имел грехов своего отца. Но за ним стояла очень влиятельная партия тушинцев. Генерал П.Н.Краснов в своих «Картинах былого Тихого Дона» дает простое и убедительное объяснение итогов этих выборов. Люди князя Пожарского не были готовы из-за своего кандидата затевать новую смуту, и уступили. Люди из тушинской партии, как бояре, так и казаки, готовы были за своего кандидата начать новую усобицу, ибо справедливо опасались возмездия за свои преступления от царя, который не был повязан с ними на грехах тушинского лагеря. Добровольцы, герои чести и долга, вынесшие на своих плечах тяжесть Смуты, уступили на Соборе зачинщикам Смуты. Уступили не по малодушию, а потому что не искали личной и партийной выгоды, а подвизались за освобождение Отечества на поле брани и за национальное единство на Соборе. Сыны мира сего всегда бывают мудрее сынов света в своем роде.

Прошла кандидатура Михаила Романова. Она стала символом политического компромисса, не очень устойчивого равновесия сил, едва примирившихся после жестокой гражданской войны. До этого такими фигурами могли бы стать и Феодор Годунов, и Василий Шуйский, - это позволило бы избежать огромных жертв и разорения. Собор был последней попыткой национального примирения. Срыв его мог бы означать конец Русского государства. Это сознавали сторонники князя Пожарского, согласившиеся на кандидатуру Михаила Романова.

Юный царь Михаил Феодорович и особенно его мать инокиня Марфа имели перед своими глазами примеры многочисленных измен смутного времени, особенно трагический конец Феодора Годунова и его матери, и боялись царской власти. Реально особенно в первые годы до возвращения из польского плена Филарета Никитича, царь Михаил царствовал, но не управлял. Управляла его именем боярская дума, в которой первенствовали бывшие тушинцы и деятели «семибоярщины». Это правительство закончило в 1618 г. войны с Польшей и Швецией подписанием договоров. По ним от России отошла Смоленская область, Северная Украина и побережье Балтийского моря. Эти договоры были, конечно, национальным унижением России. Но самое страшное - угроза исчезновения Русского государства, его полного расчленения и распада - миновала. Национальное единство и национальная независимость были восстановлены, и их символом явился новый монарх.

Земский Собор 1613 г принял известную присягу на верность династии Романовых. Правильно уяснить ее значение можно только из исторического контекста, в котором она была принята. Эта присяга относилась, в первую очередь, к современникам, очень многие из которых нарушили по 4-6(!) присяг, данных царям Борису и Феодору Годуновым, лже-Дмитрию 1, Василию Шуйскому, лже-Дмитрию 2 и королевичу Владиславу. Дабы прекратить подобное бесчинство, присяга 1613 г. со многими угрозами связывала совесть русских людей. Цель ее - исключить других претендентов на престол и, соответственно, положить конец клятвопреступлениям. Другой вопрос: имели ли право тушинцы, выдвинувшие Романовых на трон, требовать такой клятвы от других, если сами оказались неоднократными нарушителями присяги и находились под анафемой патриархов Иова и Гермогена?

Поэтому не стоит абсолютизировать решений Земского Собора 1613 г., особенно для будущих веков, Собора, проходившего без участия патриарха Гермогена и других архиереев, имевших право отлучать и снимать отлучения. Главной задачей Собора было окончание Гражданской войны путем примирения и соглашения. Этот Собор более походил на Учредительное собрание, за созыв которого выступали некоторые белые вожди времен второй Смуты, чем на нормальный Земский собор спокойных времен Русского царства. Но и такой, в чем-то ущербный Собор, покончивший с «протобольшевизмом» и иностранной интервенцией, восстановивший национальное единство, имел огромное историческое значение.

Бояре Романовы с самого начала Смуты были тесно связаны с самозванцами. Напомним, что Филарета Никитича в митрополиты Ростовские продвинул первый самозванец, а в «Патриархи всея Руси» - Тушинский вор. Только Смута устранила всех их конкурентов и открыла им путь к трону, но они никогда не были в рядах тех, кто боролся со Смутой. Избрание представителя их династии было политическим компромиссом, но не признанием их заслуг перед Отечеством. В русской истории имеются примеры того, как благодатное помазание и царское служение облагораживали и перерождали носителей царского сана. Воистину Божественная благодать немощное врачевала и оскудевающее восполняла. Подобное перерождение произошло в свое время и с Василием Шуйским, а потом и с Романовыми. Несмотря на их пререкаемое поведение во время Смуты, они подлинно стали национально-русской династией, в целом проходя достойно свое великое служение православных царей. Это обнаружилось уже в царском служении Михаила Феодоровича, а затем особенно Алексея Михайловича. Династия Романовых пресеклась по мужской линии в 1730 г. со смертью императора Петра 2-го Алексеевича. Новая династия, царствовавшая в России до падения империи, была связана с Романовыми лишь по женской линии, но по мужской происходила из дома герцогов Гольштейн-Готторпских. Эта династия вступила на русский престол законным путем брачного союза, а не смуты, и дала плеяду замечательных императоров от Павла 1-го до Николая 2-го. Именно эта династия привела Россию к наибольшему культурному и экономическому расцвету и политическому подъему. Поэтому такая династия имела все основания ожидать к себе верности со стороны русского народа. Нарушение этой верности в 1917 г привело к падению Российскую империю, а русский народ к беспрецедентной национальной катастрофе. Заканчивая обзор первой русской Смуты, ее причин и последствий, подчеркнем еще раз, что здесь больше вопросов, чем ответов. Но сопоставление ряда черт первой и второй Смуты напрашивается само собой. Главное внимание следует обратить на явление национал-большевизма и связанный с ним феномен самозванства. Как показывает опыт первой Смуты, народный большевизм может совмещаться и с формальным православием, и с народным монархизмом, будучи по существу глубоко враждебен и Церкви, и монархии. Отрыв от подлинной церковности и христианской нравственности, отсутствие здорового правосознания (как показал это проф. И.А. Ильин) было той почвой, на которой возрос народный большевизм. Но главной основой народного большевизма была религиозная. Это мечта о земном «светлом будущем», которое должно начаться после прихода к власти своего мужицкого царя. Это мечтание выразилось в движении самозванства, и потом несколько лет питало энергию тогдашних большевиков (болотниковцев и тушинцев). Эти мечтания созвучны мессианским хилиастическим мечтаниям религиозного иудейства, но весьма далеки от православного христианства.

Можно утверждать, что в основе и первой, и второй русской Смуты лежал глубокий религиозный кризис, переживаемый русским народом. Этот кризис проявился спустя сорок лет после окончания Смуты в расколе старообрядчества, в котором вопрос об антихристе (а вовсе не об обряде) стал центральным, и вызвал новое, необратимое разделение в народе. Внешняя церковность и непритворный монархизм тогдашних русских людей не предотвратили ни Смуты, ни Раскола - главных трагедий русской истории XVИИ века. Преодоление духовного наследия большевизма, восстановление подлинно христианской религиозности и нравственности, здорового правосознания представляются главной задачей русского национального движения. Без этой основы подлинное возрождение монархии в России невозможно, а возможны лишь лже-монархические карикатуры. В наше время опасен лже-монархизм, который проповедует монархию неотушинского типа, самозваную, беззаконную и безнравственную, тем более связанную с мировой кулисой, служащую делу грядущего антихриста и несущую на себе его отпечаток. Опыт Смуты показывает, что может быть монархия, как ограждение народа, общества и Церкви от разрушительных сил, и может быть монархия, как орудие такого разрушения. Вдумчивое изучение нашей истории может помочь нам в распознании подделок и избавить нас от опасных ошибок.

Размещено на Аllbest.ru

Разосланы были грамоты по городам с приглашением прислать властей и выборных в Москву для великого дела; писали, что Москва от польских и литовских людей очищена, церкви божии в прежнюю лепоту облеклись и божие имя славится в них по-прежнему; но без государя Московскому государству стоять нельзя, печься об нем и людьми божиими промышлять некому, без государя вдосталь Московское государство разорят все: без государя государство ничем не строится и воровскими заводами на многие части разделяется и воровство многое множится, и потому бояре и воеводы приглашали, чтоб все духовные власти были к ним в Москву, и из дворян, детей боярских, гостей, торговых, посадских и уездных людей, выбрав лучших, крепких и разумных людей, по скольку человек пригоже для земского совета и государского избрания, все города прислали бы в Москву ж, и чтоб эти власти и выборные лучшие люди договорились в своих городах накрепко и взяли у всяких людей о государском избранье полные договоры. Когда съехалось довольно много властей и выборных, назначен был трехдневный пост, после которого начались соборы. Прежде всего стали рассуждать о том, выбирать ли из иностранных королевских домов или своего природного русского, и порешили «литовского и шведского короля и их детей и иных немецких вер и никоторых государств иноязычных не христианской веры греческого закона на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство не хотеть, потому что польского и немецкого короля видели на себе неправду и крестное преступленье и мирное нарушенье: литовский король Московское государство разорил, а шведский король Великий Новгород взял обманом». Стали выбирать своих: тут начались козни, смуты и волнения; всякий хотел по своей мысли делать, всякий хотел своего, некоторые хотели и сами престола, подкупали и засылали; образовались стороны, но ни одна из них не брала верх. Однажды, говорит хронограф, какой-то дворянин из Галича принес на собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по родству с прежними царями был Михаил Федорович Романов, его и надобно избрать в цари. Раздались голоса недовольных: «Кто принес такую грамоту, кто, откуда?» В то время выходит донской атаман и также подает письменное мнение: «Что это ты подал, атаман?» - спросил его князь Дмитрий Михайлович Пожарский. «О природном царе Михаиле Федоровиче», - отвечал атаман. Одинакое мнение, поданное дворянином и донским атаманом, решило дело: Михаил Федорович был провозглашен царем. Но еще не все выборные находились в Москве; знатнейших бояр не было; князь Мстиславский с товарищами тотчас после своего освобождения разъехались из Москвы: им неловко было оставаться в ней подле воевод-освободителей; теперь послали звать их в Москву для общего дела, послали также надежных людей по городам и уездам выведать мысль народа насчет нового избранника и окончательное решение отложили на две недели, от 8 до 21 февраля 1613 года.

СОСТАВ СОБОРА

Выборные люди съехались в Москву в январе 1613 г. Из Москвы просили города прислать для царского выбора людей «лучших, крепких и разумных». Города, между прочим, должны были подумать не только об избрании царя, но и о том, как «строить» государство и как вести дело до избрания, и об этом дать выборным «договоры», т. е. инструкции, которыми те должны были руководствоваться. Для более полного освещения и понимания собора 1613 г. следует обратиться к разбору его состава, который может быть определен лишь по подписям на избирательной грамоте Михаила Федоровича, написанной летом 1613 г. На ней мы видим всего 277 подписей, но участников собора, очевидно, было больше, так как не все соборные люди подписывали соборную грамоту. Доказательством этого служит, например, следующее: за Нижний Новгород на грамоте подписались 4 человека (протопоп Савва, 1 посадский, 2 стрельца), а достоверно известно, что нижегородских выборных было 19 человек (3 попа, 13 посадских, дьякон и 2 стрельца). Если бы каждый город удовольствовался десятью человеками выборных, как определил их число кн. Дм. Мих. Пожарский, то выборных в Москве собралось бы до 500 человек, так как на соборе участвовали представители 50 городов (северных, восточных и южных); а вместе с московскими людьми и духовенством число участников собора простиралось бы до 700 человек. Собор был действительно многолюден. Собирался он часто в Успенском соборе, быть может, именно потому, что из других московских зданий ни одно не могло бы его вместить. Теперь является вопрос, какие классы общества были представлены на соборе и полон ли был собор по своему сословному составу. Из 277 упомянутых подписей 57 принадлежат духовенству (частью «выборному» из городов), 136 - высшим служилым чинам (боярам - 17), 84 - городским выборным. Выше уже сказано, что этим цифровым данным далеко нельзя верить. По ним провинциальных выборных на соборе было мало, а на деле эти выборные несомненно составляли большинство, и, хотя с точностью нельзя определить ни их количества, ни того, сколько было из них тяглых и сколько служилых людей, тем не менее можно сказать, что служилых было, кажется, более, чем посадских, но и посадских был очень большой процент, что на соборах редко бывало. И, кроме того, есть следы участия «уездных» людей (12 подписей). Это были, во-первых, крестьяне не владельческих, а черных государевых земель, представители свободных северных крестьянских общин, а во-вторых, мелкие служилые люди из южных уездов. Таким образом, представительство на соборе 1613 г, было исключительно полным.

О том, что происходило на этом соборе, мы ничего точного не знаем, потому что в актах и литературных трудах того времени остались только отрывки преданий, намеки и легенды, так что историк здесь находится как бы среди бессвязных обломков древнего здания, восстановить облик которого он не имеет сил. Официальные документы ничего не говорят о ходе заседаний. Сохранилась, правда, избирательная грамота, но она нам мало может помочь, так как написана далеко не самостоятельно и притом не заключает в себе сведений о самом ходе избрания. Что же касается до неофициальных документов, то они представляют собой или легенды, или скудные, темные и риторические рассказы, из которых ничего нельзя извлечь определенного.

РОМАНОВЫ ПРИ БОРИСЕ ГОДУНОВЕ

Этот род был самый близкий к прежней династии, они были двоюродными братьями покойного царя Федора. Романовы не были расположены к Борису. Борис мог подозревать Романовых, когда ему приходилось отыскивать тайных врагов. По известиям летописей, Борис придрался к Романовым по поводу доноса одного из их холопов, будто они посредством кореньев хотят извести царя и добыть «ведовством» (колдовством) царство. Четырех братьев Романовых - Александра, Василия, Ивана и Михаила разослали по отдаленным местам в тяжелое заключение, а пятого Федора, который, как кажется, был умнее всех их, насильно постригли под именем Филарета в монастыре Антония Сийского. Затем сослали их свойственников и приятелей - Черкасского, Сицкого, Репниных, Карповых, Шестуновых, Пушкиных и других.

РОМАНОВЫ

Так соборное избрание Михаила было подготовлено и поддержано на соборе и в народе целым рядом вспомогательных средств: предвыборной агитацией с участием многочисленной родни Романовых, давлением казацкой силы, негласным дознанием в народе, выкриком столичной толпы на Красной площади. Но все эти избирательные приемы имели успех потому, что нашли опору в отношении общества к фамилии. Михаила вынесла не личная или агитационная, а фамильная популярность. Он принадлежал к боярской фамилии, едва ли не самой любимой тогда в московском обществе. Романовы - недавно обособившаяся ветвь старинного боярского рода Кошкиных. Давно, еще при вел. кн. Иване Даниловиче Калите, выехал в Москву из «Прусские земли», как гласит родословная, знатный человек, которого в Москве прозвали Андреем Ивановичем Кобылой. Он стал видным боярином при московском дворе. От пятого сына его, Федора Кошки, и пошел «Кошкин род», как он зовется в наших летописях. Кошкины блистали при московском дворе в XIV и XV вв. Это была единственная нетитулованная боярская фамилия, которая не потонула в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших к московскому двору с половины XV в. Среди князей Шуйских, Воротынских, Мстиславских Кошкины умели удержаться в первом ряду боярства. В начале XVI в. видное место при дворе занимал боярин Роман Юрьевич Захарьин, шедший от Кошкина внука Захария. Он и стал родоначальником новой ветви этой фамилии - Романовых. Сын Романа Никита, родной брат царицы Анастасии, - единственный московский боярин XVI в., оставивший на себе добрую память в народе: его имя запомнила народная былина, изображая его в своих песнях о Грозном благодушным посредником между народом и сердитым царем. Из шести сыновей Никиты особенно выдавался старший, Федор. Это был очень добрый и ласковый боярин, щеголь и очень любознательный человек. Англичанин Горсей, живший тогда в Москве, рассказывает в своих записках, что этот боярин непременно хотел выучиться по-латыни, и по его просьбе Горсей составил для него латинскую грамматику, написав в ней латинские слова русскими литерами. Популярность Романовых, приобретенная личными их качествами, несомненно, усилилась от гонения, какому подверглись Никитичи при подозрительном Годунове; А. Палицын даже ставит это гонение в число тех грехов, за которые Бог покарал землю русскую Смутой. Вражда с царем Василием и связи с Тушином доставили Романовым покровительство и второго Лжедимитрия и популярность в казацких таборах. Так двусмысленное поведение фамилии в смутные годы подготовило Михаилу двустороннюю поддержку, и в земстве и в казачестве. Но всего больше помогла Михаилу на соборных выборах родственная связь Романовых с прежней династией. В продолжение Смуты русский народ столько раз неудачно выбирал новых царей, и теперь только то избрание казалось ему прочно, которое падало на лицо, хотя как-нибудь связанное с прежним царским домом. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Федора, природного, наследственного царя. Современный хронограф прямо говорит, что Михаила просили на царство «сродственного его ради соуза царских искр». Недаром Авраамий Палицын зовет Михаила «избранным от Бога прежде его рождения», а дьяк И. Тимофеев в непрерывной цепи наследственных царей ставил Михаила прямо после Федора Ивановича, игнорируя и Годунова, и Шуйского, и всех самозванцев. И сам царь Михаил в своих грамотах обычно называл Грозного своим дедом. Трудно сказать, насколько помог избранию Михаила ходивший тогда слух, будто царь Федор, умирая, устно завещал престол своему двоюродному брату Федору, отцу Михаила. Но бояр, руководивших выборами, должно было склонять в пользу Михаила еще одно удобство, к которому они не могли быть равнодушны. Есть известие, будто бы Ф.И. Шереметев писал в Польшу кн. Голицыну: «Миша-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Шереметев, конечно, знал, что престол не лишит Михаила способности зреть и молодость его не будет перманентна. Но другие качества обещали показать. Что племянник будет второй дядя, напоминая его умственной и физической хилостью, выйдет добрым, кротким царем, при котором не повторятся испытания, пережитые боярством в царствование Грозного и Бориса. Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего. Так явился родоначальник новой династии, положивший конец Смуте.

Тема №4. Россия в XVII веке

1. Смутное время. Россия при первом Романове. Земские соборы.

2. Соборное уложение 1649 года. Крепостное право, народные движения, церковная реформа, воссоединение Украины с Россией, канун реформ.

Борис Годунов . После смерти Ивана Грозного (1584 г.) политический кризис, вызванный неудачной ливонской войной и опричным террором, принял характер открытой борьбы различных боярских группировок за власть. На престол вступил средний сын Иван Грозного, 27-летний Федор Иванович. По слабоумию «блаженный» Федор править не мог, и фактическим правителем вскоре стал его шурин (брат жены Ирины), неродовитый боярин Борис Годунов (женатый на дочери Малюты Скуратова), один из самых влиятельных членов регентского совета. Это был опытный, талантливый, активный и гибкий государственный деятель, хотя бывал он и неразборчив в средствах. Расправившись с главой княжеско-боярской оппозиции влиятельным И.П. Шуйским (он был сослан, а затем убит), Годунов отказался от жестоких методов правления Ивана Грозного, стремился успокоить истерзанную опричниной страну, предоставил ряд льгот дворянству, посадским людям. При нем было учреждено патриаршество , повысившее престиж Русской православной церкви и означавшее ее полную независимость от Константинопольской церкви (первым патриархом стал сторонник Годунова Иов). Успешно велась внешняя политика. В результате кратковременной войны со Швецией Россия вернула ранее утраченные земли и города Ям, Копорье, Ивангород, Корела. Укреплялись южные рубежи государства (построены города Орел, Курск, Воронеж, Белгород), продолжалось энергичное продвижение в Западной Сибири. В то же время усилилось закрепощение крестьян , фактически в государственном масштабе установилась система крепостного права (запрет крестьянских переходов, пятилетний срок сыска беглых). В 1591 г. в Угличе погиб восьмилетний царевич Дмитрий Иванович (при достоверно невыясненных обстоятельствах). Появились слухи о причастности к убийству Бориса Годунова. В 1598 г. умер бездетный Федор Иванович, прервалась династия Рюриковичей , началась острая борьба за опустевший престол. Борис Годунов имел преимущество перед своим главным соперником Ф.Н. Романовым, поскольку опирался на реальную власть. В 1598 г. Земский собор избрал царем Бориса.

Смутное время. С этого момента все больше стала ощущаться нестабильность в стране, спровоцированная своеобразным, по мнению многих, незаконным вступлением Бориса Годунова на престол. Попытка добиться консолидации правящей элиты вокруг трона не увенчалась успехом, не удалось избавиться от оппозиции в кругах знати. Не принесла успокоения и расправа с Романовыми и их сторонниками (глава Романовых Федор Никитич был насильно пострижен в монахи под именем Филарета). Хозяйственную стабилизацию 90-х годов прервал неурожай 1601-1603 гг. и страшный голод, унесший треть из 7-милионного населения. Смута в России начала XVII века - это всеохватывающий и затяжной кризис, затронувший все сферы жизни государства, все сословия и вылившийся в гражданскую войну. В его основе лежали хозяйственный кризис, социальная напряженность в низах, неудовлетворенность дворянства своим положением (не соответствовавшим его возросшей роли), оппозиция Годунову со стороны родовитого боярства, наконец, неразрешенный династический кризис. Внутренний кризис усугублялся внешним вмешательством . Польский король Сигизмунд III намеревался воспользоваться недовольством всех сословий своим положением и новым царем для выдвижения на русский престол своего ставленника.

Смута, гражданская война началась с появления самозванца Лжедмитрия I, объявившего себя царевичем Дмитрием Ивановичем (Григорий Отрепьев, из мелких дворян, за службу Романовым, претендовавшим на престол, был осужден на казнь, но постригся в монахи; умный, грамотный авантюрист решил воспользоваться создавшейся обстановкой для достижения амбициозных целей). В борьбе за трон он вначале рассчитывал на популярность в народе, поддержку польского короля (стремившегося к ослаблению Годунова), бояр (недовольных худородным, но независимым Годуновым) и матери Дмитрия Марии Нагой. В конце 1604 г. Лжедмитрий с отрядом из польских наемников пересек русскую границу и при поддержке бояр, восставшего казачества и населения легко взятых городов стал продвигаться к Москве. В апреле 1605 г. неожиданно скончался Борис Годунов. В самозванце оппозиция увидела силу, способную свалить ненавистную династию. Царские полки перешли на сторону Лжедмитрия I. Сын Бориса Годунова и его мать были убиты. Боярская дума признала Лжедмитрия, триумфально вошедшего в Москву государем, но с определенными условиями, не допуская его самовластия. Политика Лжедмитрия I, новые поборы, его поведение и особенно пропольская ориентация (усилившаяся после женитьбы на Марине Мнишек) стали вызывать недовольство в различных слоях населения. В результате боярского заговора самозванец был убит в Кремле (в мае 1606 г.), а царем на импровизированном Земском соборе был избран инициатор заговора Василий Шуйский («боярский царь»), пообещавший

править с согласия Боярской думы, не прибегать к опалам и казням без суда. Авторитетом и широкой поддержкой он не пользовался, к тому же прибегал к интриге, лжи и хитрости. Попытка перехода от самодержавия и деспотизма к боярскому правлению не удалась.

Второй этап смуты, уже в форме гражданской войны начался с движения против Шуйского , в защиту якобы спасшегося доброго царя Лжедмитрия. В 1606 г. его возглавил казачий атаман Иван Болотников (бывший воевода Лжедмитрия). Его казачьи отряды с участием крестьян, горожан и дворян осаждали Москву, но были отброшены и разбиты Василием Шуйским в Туле. Новый импульс гражданской войне придал Лжедмитрий II (марионетка в руках польской шляхты, под угрозой согласившийся стать «царевичем Дмитрием»). Не сумев взять Москву, его войско из польских и белорусских наемников, остатков отрядов Болотникова, казаков и всех недовольных Шуйским и мечтавших о добром царе, остановилось в Тушино. Здесь же находилась своя Боярская дума с приказами, митрополит Филарет (вскоре патриарх), Марина Мнишек, «признавшая» в Лжедмитрии своего мужа. Двухгодичное двоевластие и двоецентрие (Москва и Тушино) еще более ослабило страну. После бегства Лжедмитрия II в Калугу начался распад Тушинского лагеря. Осенью 1609 г. Сигизмунд III, в ответ на союз Шуйского со Швецией, начал открытую интервенцию , осадил русское войско и союзную шведскую армию под Смоленском и двинулся на Москву. В это время из Калуги к городу приближался Лжедмитрий II . В июле 1610 г. бояре и дворяне во главе с Захарием Ляпуновым свергли Василия Шуйского с престола (он был насильственно пострижен в монахи, в 1612 г. умер в польском плену). Решено было избрать нового царя, пользующегося широко поддержкой, а до этого власть перешла к «семибоярщине» во главе с Ф.И. Мстиславским. В поисках стабильности был заключен договор о призвании 15-летнего королевича Владислава на русский престол (ранее подобный договор с Сигизмундом III был заключен «русскими тушинцами»). Москва стала присягать новому государю с условием принятия им православия, после чего польские войска вошли в Москву, от имени Владислава стал править наместник Александр Гонсевский, опиравшийся на узкую группу бояр. Переговоры об окончательном достижении договоренности с Сигизмундом зашли в тупик, стало очевидным его намерение самому взойти на русский трон. Избрание Владислава не принесло желаемого мира, напротив, страна оказалась на краю гибели – государственность была разрушена, общество расколото на враждебные лагери, в Москве стоял польский гарнизон, страной управляло марионеточное правительство, продолжалась осада поляками Смоленска, шведы захватили значительную часть северо-запада Московского государства (включая Новгород).

Начало преодоления смуты. Первое и второе земские ополчения, освобождение Москвы. Огромную роль в предотвращении национальной угрозы сыграла церковь, и, прежде всего, 80-летний патриарх Гермоген , освободивший подданных от присяги Владиславу (со ссылкой на невыполнение польской стороной условий договора) и призвавший народ к сопротивлению полякам, защите православного государства. В ответ началась консолидация здоровых сил общества . Решающую роль в освободительном движении сыграла земщина – горожане, купечество, ремесленники, дворяне, государственные крестьяне, часть бояр. В стране созревает идея всенародного ополчения. Первое ополчение, состоявшее из отрядов казаков (предводители Иван Заруцкий, князь Дмитрий Трубецкой) и дворянских отрядов (Прокопий Ляпунов), осадило весной 1611 г. Москву, но из-за разногласий дворян и казачества оно распалось. Осенью 1611 года формируется Второе земское ополчение во главе с нижегородским воеводой князем Дмитрием Пожарским и посадским старостой, купцом Кузьмой Мининым. В октябре 1612 г. Оно освободило кремль от польского гарнизона и создало Совет всея земли – фактическое правительство. Созванный по его решению Земский собор 1613 г. (самый представительный и многочисленный) после споров и под давлением казачества избрал царем из многих кандидатов 16-летнего Михаила Федоровича Романова. Он приходился двоюродным племянником царю Федору Ивановичу, был сыном Филарета (тушинского патриарха, популярного среди вольного казачества) и этим, в конечном счете устраивал всех. Возможно, при вступлении на престол Михаил Федорович дал обязательство не править без участия Земского собора и Боярской думы. Избрание царем первого Романова приостановило развал государства и создало предпосылки для преодоления последствий смуты.

Россия при первых Романовых. Юный болезненный и заурядный по способностям, Михаил Федорович (1613-1645 гг.) не мог в начале править самостоятельно. Правящую группировку составили Ф.И. Мстиславский, Д.М. Черкасский, И.Н. Романов. Она проводила политику умиротворения разоренной и уставшей от потрясений страны, ее постепенного возрождения и сплочения во имя этого всех сословий. Новая, еще не упрочившаяся династия восстановила самодержавную монархию, но в то же время нуждалась в более широкой поддержке. И первые десять лет почти беспрерывно заседал Земский собор (состоявший из Освященного собора, боярской думы и представителей земщины). Однако и в это время расцвета Земского собора он оставался лишь совещательным, а не законодательным органом (подобно парламентам европейских стран). Поэтому российская монархия оставалась самодержавной, а не сословно-представительной, но с элементами сословного представительства (Земский собор и Боярская дума).

В 1619 г. из польского плена вернулся отец Михаила Федоровича – митрополит Филарет, ставший патриархом. Физически крепкий, талантливый и властный, он получил титул великого государя и теперь фактически правил вместе с сыном (до смерти в 1633 г.). С конца 20-х годов Земские соборы собирались все реже. В целях преодоления последствий Смутного времени осуществлялась централизация местного управления, над выборными должностными лицами были повсеместно поставлены воеводы (в 250 уездах), содержание которых возлагалось на местное население. Появились новые разряды – военно-административные округа в пограничных районах. С целью упорядочения и смягчения налогообложения была проведена перепись податного и тяглового населения , составлялись новые дозорные и писцовые книги, прикреплявшие население к месту жительства, возвращались в городское тягло горожане, переселившиеся с посада в белые слободы (свободные от налогов), отбирались незаконно захваченные земли. Возрождалась практика «урочных лет», увеличивалась продолжительность сроков сыска беглых крестьян. Длительным и болезненным оказался процесс обуздания вольного казачества , действия которого угрожали стабилизации в стране, Было разгромлено движение атамана Баловня, разбиты отряды И. Заруцкого (1614, 1615 гг.), повстанческое движение Ивана Балаша в армии М.Б. Шеина, осаждавший Смоленск (1632-1634 гг.). Одновременно служилое казачество получало новые льготы (земли и жалование).

Главными задачами внешней политики являлись возвращение земель, утраченных в Смутное время, достижение безопасности южных границ от разбойничьих набегов крымского хана (вассала Османской империи), по Столбовскому миру 1617 г. Швеция возвращала Новгород, но сохраняла за собой побережье финского залива и Корелу. После нового вторжения поляков во главе с Владиславом было заключено чрезвычайно тяжелое для страны Деулинское соглашение (1618 г.), по которому к Польше отходили Смоленск, Северская и Черниговская земли. После поражения в войне за Смоленск и заключения Поляновского мира полякам возвращались все города, которыми овладели русские в начале войны, в том числе Смоленск. Но Владислав (ставший польским королем) окончательно отказался от притязаний на русский престол.

В результате внутренних мероприятий и внешнеполитических акций были преодолены наиболее тяжелые последствия Смутного времени, но процесс хозяйственного восстановления занял три десятилетия – с 20-х по 50-е годы. Затяжной характер восстановления производительных сил в сельском хозяйстве объяснялся низким плодородием земли Нечерноземья (здесь размещалась основная масса населения), сохранением традиционных форм ведения хозяйства и орудий труда, незаинтересованностью крестьян в увеличении результатов своего труда. В результате в XVII-XVIII вв. в крестьянском хозяйстве наблюдалось простое воспроизводство его ресурсов . Главный резерв роста сельского хозяйства состоял в вовлечении в оборот новых земель – к югу от Белгородской черты, Среднего Поволжья и Сибири (где и урожайность была выше). И крестьянское, и помещичье хозяйство в основном сохраняло натуральный характер. Дворянское поместье постепенно утрачивало черты условного землевладения и приближалось к вотчине, к концу столетия между ними сохранились лишь формальные различия. Новая династия широко использовала раздачу земель дворянам, особенно в Поволжье, на освоенном диком поле. Дворяне, бояре, монастыри все активнее включались в торговые операции и промысловую деятельность, ремесло повсеместно перерастает в мелкотоварное производство.

Но в отличие от Западной Европы, простое товарное производство не превращалось в капиталистическое и рабочая сила не превращалась в товар, так как зарождавшийся вольнонаемный труд вытеснялся доминирующим крепостничеством. Мелкотоварное производство создавало условия для появления мануфактур, ставших важным новшеством в промышленности XVII века. К его концу насчитывалось уже до 30 мануфактур (металлургические, текстильные, кожевенные, стекловаренные, солеваренные). Первые крупные предприятия создавало правительство – Пушечный двор, Монетный, Хамовный (ткани), Печатный. Многие мануфактуры основывались иностранными купцами и промышленниками. Из-за отсутствия свободных рабочих рук государство приписывало к мануфактурам черносошных крестьян. Возрастала роль купечества в хозяйственно-торговой жизни страны, значение ярмарок (Макарьевской, Ирбитской, Архангельской).

Росла не только внутренняя, но и внешняя торговля, находившаяся почти полностью в руках иностранных купцов. У русских купцов не хватало капиталов, рынка сбыта и не было свободы действий. Центром русской торговли с Западной Европой был Архангельск, со странами Востока – Астрахань. Правительство поддерживало купечество, в частности, повышением пошлин на иностранные товары. Расширение обмена товарами между регионами говорило о начале складывания всероссийского рынка.

Тотчас же после освобождения правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого чина людей «для земского совета и для государственного избрания». В истории сословного представительства Земский собор 1613 г.-- самый представительный и многочисленный из всех, какие только собирались в XVI--XVII вв. В нем участвовали выборные от дворянства, посада, белого духовенства и, возможно, черносошного крестьянства.

Главным был вопрос об избрании государя. В результате острых споров наиболее приемлемой оказалась кандидатура 16-летнего Михаила Федоровича Романова. Он стал реальным претендентом на престол не потому, что был лучше, а потому, что устроил в конечном счете всех. «Мишка-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет повален»,-- якобы писал Ф. Шереметев, выдавая аристократические мечтания знати о соправлении при слабом государе. В отличие от других претендентов, М. Романов был относительно нейтрален: не успев ничем проявить себя, он позволял связывать с собой все чаяния и мечты о преодолении Смуты. Подобно тому как некогда имя царя Дмитрия воплощало в себе целую легенду, так и Романов был олицетворением программы возвращения к «старине и покою», примирению и компромиссу всех общественных сил на базе крепостничества и самодержавия. Своей родственной связью с прежней династией Михаил Федорович более всего воплощал идею возврата к старине.

История рода Романовых также способствовала выбору. Для аристократии они были свои -- почтенный старомосковский боярский род. Пользовались Романовы благодаря тушинскому патриаршеству Филарета популярностью среди вольного казачества -- им не приходилось опасаться репрессий, связанных с пребыванием в лагере Лжедмитрия II. Поскольку тот же Филарет был в числе великих послов, отправленных под Смоленск вести переговоры об избрании Владислава, спокойны были и сторонники королевича.

Однако до последнего момента стороны готовы были оспаривать престол. Решающим оказалось давление вольного казачества, которое преобладало на момент избрания в Москве и которое, но сути, заставило аристократию и духовенство поспешить с выбором.

По некоторым сведениям, при вступлении на престол в феврале 1613 г. Михаил Федорович дал обязательство не править без участия Земского собора и Боярской думы. Подобное было вполне вероятно-- уже сложилась своеобразная традиция воцарения, обставленная целым рядом условий. Другой вопрос, что идеалы старины вошли в столкновение с самой идеей ограничения самодержавия и в последующем ограничительная запись никак не проявляет себя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сам Михаил Федорович как личность мало подходил к их решению. Он был малоинициатиен и вряд ли ему было по силам решение подобных задач. Его влияние на дела почти не ощущается. Но именно эти качества обернулись ему на пользу. Для уставшего, жаждавшего замирения общества умеренность и традиционализм первого Романова были основанием к консолидации. Болезненным оказался процесс обуздания вольного казачества, действия которого угрожали самой идее стабилизации. При этом Михаилу Федоровичу приходилось считаться с силой казачества и тем, что оно приняло активное участие в его избрании. В конечном итоге Романов встал на путь утверждения феодального правопорядка; в 1615 г. было разгромлено движение атамана Баловня, угрожавшее стабилизации; часть казаков была переведена в разряд служилых людей.Большую опасность представляли отряды Заруцкого, оттесненного из южных уездов в Астрахань. В 1614 г. Заруцкий и Марина Мнишек были схвачены.

Но главной проблемой для правительства первого Романова стало завершение освобождения страны от интервентов. Последние не спешили признать легитимность Романовых и, пользуясь слабостью, Московского государства, стремились к его дальнейшему расчленению. В 1615 г. шведы осадили Псков, но потерпели неудачу. В целом же правительству шведского короля Густава II Адольфа удалось оттеснить Россию от Балтийского моря и принудить к заключению Столбовского мира 1617 г., по которому побережье Фннского залива и Корела отошли во владение Швеции.

Труднее было добиться прекращения военных действий с Речью Посполитой. В 1618 г. подросший Владислав отправился отвоевывать свой «законный престол», похищенный Романовыми. В ночь, на 1 октября поляки дошли до Арбатских ворот и попытались овладеть Белым городом. С большим трудом Михаилу Федорович. удалось отбить приступ. Но и силы Владислава были исчерпаны. В декабре 1618 г. близ Троицкого монастыря было заключено Деулинское перемирие. Условия его были чрезвычайно тяжелыми для страны. К Польше отходил Смоленск, Северская и Черниговская земли. Владислав не отказывался и от своих претензий на власть, хотя должен был признать де-факто власть Михаила Федоровича. Деулинский договор предусматривал обмен пленными.

Вернувшийся в 1619 г. Филарет, отец государя, был избран патриархом. Человек властный и решительный, он по сути дела оттеснил на второй план своего сына и с новым титулом «великого государя» сосредоточил в своих руках управление страной. По замечаниям современников, «старец» Филарет до самой смерти в 1633 г. «всеми царскими делами и ратными владел», определяя основные направления внутреннего и внешнеполитического курса страны.

Первые годы царствования Михаила Федоровича во многом были определены Смутой, последствия которой ощущались во всех сферах жизни.

Важной стала проблема восстановления страны, которое происходило в рамках расшатанного, но сохранившегося крепостничества. С целью упорядочения налогообложения в 20-е годы составлялись новые дозорные и писцовые книги, прикрепляющие население к месту жительства. Преодоление «великого московского разорения» затянулось до конца 20-х годов XVII в.

Возрождалась практика «урочных лет». Провинциальное дворянство было недовольно существующим крепостническим законодательством и неоднократно в 1637, 1641 и 1645 гг. подавало коллективные челобитные с требованием отмены «урочных лет». Правительство лишь частично шло на уступки уездному дворянству, увеличивая продолжительность сроков сыска беглых крестьян, что вело к обострению противоречий среди землевладельцев.

Смута упрочила идею самодержавия. После пережитого, когда земля была «безгосударной», монархия Романовых воспринималась как символ национального суверенитета, условие внутреннего мира и стабильности. Это вело к укреплению самодержавной власти, которая постепенно сводит на нет огромную роль земщины в годы Смуты. Однако первоначально, когда перед правительством первого Романова стояли задачи восстановления государственной системы, правящие крути опирались на Земские соборы.

Земские соборы занимались преимущественно изысканием средств для пополнения казны и внешними сношениями. Помимо увеличения прямых поземельных налогов правительство с согласия соборов несколько раз собирало чрезвычайные сборы, так называемые пятинные деньги. За период с 1613 по 1619 г. они собирались семь раз, а в годы Смоленской войны еще дважды.

С 20-х годов, по мере упрочения власти Романовых, правительство все реже прибегало к Земским соборам. Это, по определению историков, угасание деятельности соборов нашло свое выражение в окончательном утверждении совещательного характера высших сословно-представительных органов.

Итоги Смуты предопределили главные направления внешнеполитических усилий первых Романовых. «Святейший патриарх» Филарет и его преемники настойчиво искали пути преодоления условий Деулинского перемирия, возвращения земель, утраченных в смутное лихолетье.