Политический кризис во франции в 1968 г. Последнее восстание интеллектуалов

События мая 1968 года начались в парижских университетах, сперва в университетском городке в Нантере , а затем и самой Сорбонне ; один из самых известных лидеров студентов - 23-летний Даниэль Кон-Бендит . Движущей силой студентов, помимо общего молодёжного протеста (самый знаменитый лозунг - «Запрещать запрещается»), были различного рода крайне левые идеи: марксистско-ленинские , троцкистские , маоистские и т. п., нередко также перетолкованные в романтически-протестном духе. Общее название этих взглядов, или, вернее, настроений - «гошизм» (фр. gauchisme ), первоначально обозначало «левизну» в переводе работы Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». Практически невозможно определить все политические убеждения студентов, активно принимавших участие в восстании. Особенно сильным было анархическое движение, центром которого являлся Нантерр. Немало было среди деятелей мая людей, иронизирующих над левыми и анархистскими лозунгами так же, как и над любыми другими. Студентам сочувствовали и многие левые преподаватели Сорбонны, включая, например, Мишеля Фуко . Сами участники событий позиционировали себя как «новые левые ».

Через несколько дней беспорядков выступили профсоюзы, объявившие забастовку, затем ставшую бессрочной; митингующие (как студенты, так и рабочие и служащие) выдвигали конкретные политические требования. Среди них была отставка де Голля, а также формула «40 - 60 - 1000» (40-часовая рабочая неделя, пенсия в 60 лет, минимальный оклад в 1000 фр.)

Лозунги и граффити мая 1968

Бо́льшая часть граффити была насыщена духом бунтарства и хилиазма , приправленного остроумием бастующих. Граффити, призывающие к отмене всякой работы, отражают влияние ситуационистского движения.

L’ennui est contre-révolutionnaire.
Скука контрреволюционна.

Nous ne voulons pas d’un monde où la certitude de ne pas mourir de faim s"échange contre le risque de mourir d’ennui.
Мы не хотим жить в мире, где за уверенность в том, что не помрёшь с голоду, платят риском помереть со скуки.

Ceux qui font les révolutions à moitié ne font que se creuser un tombeau.
Те, кто делают революцию наполовину, роют себе могилу. (Сен-Жюст)

On ne revendiquera rien, on ne demandera rien. On prendra, on occupera.
Мы не будем ничего требовать и просить: мы возьмём и захватим.

Plebiscite: qu’on dise oui qu’on dise non il fait de nous des cons.
Как ни проголосуешь на плебисците, «да» или «нет», из тебя всё равно сделают козла!
(По ритмике, смыслу и лексике почти точно соответствует русскому «Голосуй, не голосуй, всё равно получишь …», причём эти лозунги, очевидно, возникли независимо)

Depuis 1936 j’ai lutté pour les augmentations de salaire. Mon père avant moi a lutté pour les augmentations de salaire. Maintenant j’ai une télé, un frigo, une VW. Et cependant j’ai vécu toujours la vie d’un con. Ne négociez pas avec les patrons. Abolissez-les.
С 1936 года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и фольксваген, и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их!

Le patron a besoin de toi, tu n’as pas besoin de lui.
Ты нужен шефу, а он тебе нет.

Travailleur: Tu as 25 ans mais ton syndicat est de l’autre siècle.
Рабочий! Тебе 25 лет, но твой профсоюз из прошлого века!

Soyez réalistes, demandez l’impossible.
Будьте реалистами, требуйте невозможного! (Че Гевара)

On achète ton bonheur. Vole-le.
Твоё счастье купили. Укради его!

Sous les pavés, la plage !
Под булыжниками мостовой - пляж!

Ni Dieu ni maître !
Ни Бога, ни господина!

Soyons cruels !
Будем жестокими!

Vivre sans temps mort, jouir sans entraves
Живи, не тратя время (на работу), радуйся без препятствий!

Il est interdit d’interdire.
Запрещать запрещено.

Dans une société qui a aboli toute aventure, la seule aventure qui reste est celle d‘abolir la société.
В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра - отменить общество!

L‘émancipation de l‘homme sera totale ou ne sera pas.
Освобождение человечества будет всеобщим либо его не будет.

La révolution est incroyable parce que vraie.
Революция невероятна, потому что она настоящая.

Je suis venu. J‘ai vu. J‘ai cru.
Пришёл. Увидел. Поверил.

Cours, camarade, le vieux monde est derrière toi !
Беги, товарищ, за тобой старый мир!

Il est douloureux de subir les chefs, il est encore plus bête de les choisir.
Тяжело подчиняться начальникам, но ещё глупее их выбирать.

Un seul week-end non révolutionnaire est infiniment plus sanglant qu‘un mois de révolution permanente.
Один уик-энд без революции гораздо более кровав, чем месяц перманентной революции.

Le bonheur est une idée neuve.
Счастье - это новая идея.

La culture est l‘inversion de la vie.
Культура - это жизнь наоборот.

La poésie est dans la rue.
Поэзия на улицах!

L‘art est mort, ne consommez pas son cadavre.
Искусство умерло, не пожирайте его труп.

L‘alcool tue. Prenez du L.S.D.
Алкоголь убивает. Принимайте ЛСД.

Debout les damnés de l‘Université.
Вставай, проклятьем заклеймлённый университет!

SEXE: C‘est bien, a dit Mao, mais pas trop souvent.
СЕКС: Это хорошо,- изрек Мао,- но не слишком часто. (Пародия на популярные среди левых Цитаты Мао Цзэдуна)

Je t‘aime! Oh! dites-le avec des pavés!
Я тебя люблю! О, скажи мне это с булыжником в руке!

Camarades, l‘amour se fait aussi en Sc. Po, pas seulement aux champs.
Товарищи! Любовью можно заниматься и в Школе Политических наук, а не только на лужайке.

Mort aux vaches!
Смерть ментам! (букв. коровам)

Travailleurs de tous les pays, amusez-vous!
Пролетарии всех стран, развлекайтесь!

L’imagination au pouvoir
Вся власть воображению!

Le réveil sonne: Première humiliation de la journée !
Звонит будильник. Первое унижение за день.

Imagine: c’est la guerre et personne n’y va !
Представь себе: война, а на неё никто не пошёл!

«Красный май» в искусстве

В наше время

Людей, участвовавших в этих событиях или им сочувствующих, называют по-французски фр. soixante-huitards , «парни 68-го». В настоящее время многие, хотя и не все, ветераны 1968 года, - в том числе Кон-Бендит, ставший депутатом Европарламента , Андрэ Глюксман и другие, - вписались в общественный истеблишмент Франции и Европы. Одновременно многие, как, например, Ален Кривин или Даниэль Бенсаид , продолжают активно участвовать в леворадикальном движении.

См. также

Литература

Научные работы

Трудовая Франция против власти монополий. Майско-июньские события 1968 г. и дальнейшее развитие классовой борьбы. Отв. ред. Ю. Н. Панков. - М.: «Наука», 1973.
А. Л. Семенов. Левое студенческое движение во Франции (1956-1968 гг.). - М.: «Наука», 1975.

Художественная литература

П. Рамбо. 1968: Исторический роман в эпизодах. - М.: Ультра. Культура, 2004. ISBN 5-98042-048-7.

Ссылки

«Встреча с бунтарём, продавшимся буржуям» - комментарии Александра Тарасова к выступлению Даниэля Кон-Бендита 5 октября 2005 года в Москве.

Исторический анализ

«1968 год во Франции». (Интервью Дж. Листера с Д. Бенсаидом , 1998)
К. Дойл. Месяц революции. Уроки всеобщей забастовки
Р. Смит. Май - июнь 68-го
Кагарлицкий Б. Ю. Гроза 1968 года
(журнал «Скепсис»)
Сборник материалов «1968 год во Франции» на сайте четвертого интернационала.

Франция - это страна революций, а Париж - это город революций. За последние два с небольшим века парижане выходили на баррикады в 1789, 1830, 1848, 1871, 1944 и 1968 годах. Это не считая всяких локальных столкновений и беспорядков, периодических всеобщих забастовок и милионных демонастраций. Французам постоянно приходится вести борьбу за свои права со своим государством, несущим в себе неискоренимый, увы, генетический код людовиковского абсолютизма.
Самая яркая вспышка этой борьбы случилась в мае 1968 года. Дело в том, что за 60-е годы в этой стране выросло самое духовно свободное поколение молодёжи в истории западного общества, а у власти уже 10 лет находился порядком осточертевший многим генерал де Голль, "суперпрезидент", переизбранный на второй 7-летний срок. Страна за 10 лет сильно изменилась, а де Голль с его менталитетом офицера Первой мировой остался всё тот же. В конце концов это привело к социально-политическому взрыву.

Вот они, свободные люди в полицейской стране (одна из майских демонастраций 1968 г.):

Всё началось в Парижских университетах, где в то время царили лево-радикальные настроения ("гошизм"). Студенты и профессора увлекались идеями анархизма, троцкизма, маоизма и марксизма-ленинизма.
Наиболее авторитетным лидером был 23-летний Даниэль Кон-Бендит. Лозунгами студенческого движения стали "Запрещается запрещать!", "Будьте реалистами, требуйте невозможного!", "Ограничивайтесь максимумом!"

Китайские и вьетнамские флаги в Сорбонне:

Все стены обклеены революционными "дацзыбао":

Кстати, представьте, что в "демократической" Франции 1968 г. существовала государственная монополия на телевидения и радио, независимыми могли быть только печатные СМИ!

Выступления студентов быстро переросли в стычки с полицией, усиленные отряды которой правительство спешно бросило на захват университетов.
Главное в экипировке парижских революционеров - противогазовые маски и очки:

Лицом к лицу с полицией:

К требованиям бунтующих прибавляется освобождение арестованных и вывод полиции из кварталов.

2 мая столкновения переросли в строительство баррикад, главным образом, в Латинском квартале:

Sous les pavés, la plage! Под булыжниками мостовой — пляж!

Поджоги автомобилей стали распространённым методом уличной борьбы:

Парижский апокалипсис:

Через несколько дней беспорядков выступили профсоюзы, объявившие забастовку, затем ставшую бессрочной.
13 мая профсоюзы выходят на грандиозную демонстрацию, прошедшую по всему Парижу. Прошло десять лет с того дня, как на волне алжирского мятежа де Голль объявил о готовности взять власть. Теперь над колоннами манифестантов развеваются лозунги: «Де Голля — в архив!», «Прощай, де Голль!», «13.05.58—13.05.68 — пора уходить, Шарль!»

Надо сказать, что у режима были тоже миллионы сторонников и демонстрации в поддержку де Голля и премьера Помпиду собирали сотни тысяч:

Заголовок газеты "Де Голль: я остаюсь. Я сохраняю Помпиду".
Обратите внимание на состав демонстрантов - совсем другой возраст, другие лица.

Начавшаяся в стране бессрочная забастовка, в которой участвуют уже более 10 млн. человек, приводит экономику к полному параличу.
24 мая президент выступает по телевидению. Он говорит о том, что «страна находится на грани гражданской войны» и что президенту должны быть предоставлены, через референдум, широкие полномочия для «обновления», причём последнее понятие не конкретизировалось.
В конце мая де Голль вновь заявил об отказе уходить в отставку, распустил Национальное собрание и назначил досрочные выборы. Но судьба генерала была уже предрешена - в апреле 1969 г. французы отказали ему в поддержке на затеянном им плебесците, после чего президент немедленно заявил о досрочном прекращении полномочий.

Майские события во Франции 1968 года

Предпосылки

Экономическая ситуация

Парадоксально, но кризис мая 1968 происходит на фоне десятилетия беспрецедентного экономического роста. В экономике это было время апогея «Славного тридцатилетия» . В это время уровень жизни во Франции стал одним из самых высоких в мире, что определило формирование потребительского общества в стране. Однако несколько месяцев, предшествующих маю 1968, продемонстрировали симптомы ухудшения экономической ситуации. Количество безработных в начале 1968 года составило около 500 тысяч человек и постоянно росло. Среди безработных оказывались в первую очередь представители молодёжи. Для борьбы с безработицей было создано Национальное агентство занятости . На протяжении 1966-1967 годов в столичном регионе и провинциях произошло значительное количество забастовок.

Два миллиона рабочих получали заработную плату в размере минимальной гарантированной оплаты труда и чувствовали себя исключенными из всеобщего процветания. Эту группу по большей части составили заводские рабочие, женщины и иммигранты. Реальная заработная плата стала снижаться и рабочие стали беспокоиться об условиях своего труда. Профсоюзы выступили против постановления 1967 года о социальном обеспечении . Городские трущобы разрастались, самые известные из которых в Нантер , прямо на глазах студентов.

Даже у самых привилегированных классов были основания для беспокойства: популяризация высшего образования привела к проблемам с размещением студентов в общежитиях, проблемам с транспортом и материальным обеспечением учебных заведений. В 1967-1968 правительство возвращается к обсуждению ужесточения отбора в высшие учебные заведения, что приводит к волнениям студентов.

Политическая ситуация

С точки зрения политики, события происходят во время упадка «голлистской» Республики, начавшегося в 1958 году.

Параллельно множились группы некоммунистических гошистов (троцкисты , маоисты и т.д.). Политизация и агитация поддерживалась молодёжью, например через Вьетнамский комитет, состоящий по большому счёту из лицеистов и студентов, изобличавших «американский империализм» через видение войны во Вьетнаме . Холодная война послужила толчком к созданию антиядерного движения (фр. ).

Среди французов была непопулярна государственная монополия на телевидении и радио, через которые открыто велась правительственная пропаганда (свободными были только печатные СМИ). Внешняя политика престижа 78-летнего Шарля де Голля и его национализм не отвечали материальным, культурным и социальным ожиданиям французского большинства. Социально-экономическая политика стала важной причиной утраты доверия к де Голлю. Рост влияния отечественных монополий, аграрная реформа, выразившаяся в ликвидации большого числа крестьянских хозяйств и гонка вооружений привели к тому, что уровень жизни в стране не только не повысился, но и во многом стал ниже (к самоограничению правительство призывало с 1963). Наконец, всё большее раздражение постепенно вызывала личность самого де Голля - он начинает казаться многим, особенно молодёжи, неадекватно авторитарным и несовременным политиком.

Лозунги и граффити мая 1968

L’ennui est contre-révolutionnaire.
Скука контрреволюционна.

Soyez réalistes, demandez l’impossible.
Будьте реалистами, требуйте невозможного!

Ceux qui font les révolutions à moitié ne font que se creuser un tombeau.
Те, кто делают революцию наполовину, роют себе могилу. (Сен-Жюст)

On ne revendiquera rien, on ne demandera rien. On prendra, on occupera.
Мы не будем ничего требовать и просить: мы возьмём и захватим.

Plebiscite: qu’on dise oui qu’on dise non il fait de nous des cons.
Как ни проголосуешь на плебисците, «да» или «нет», из тебя всё равно сделают козла!

Depuis 1936 j’ai lutté pour les augmentations de salaire. Mon père avant moi a lutté pour les augmentations de salaire. Maintenant j’ai une télé, un frigo, une VW. Et cependant j’ai vécu toujours la vie d’un con. Ne négociez pas avec les patrons. Abolissez-les.
С 1936 года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и «фольксваген», и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их!

Le patron a besoin de toi, tu n’as pas besoin de lui.
Ты нужен шефу, а он тебе - нет.

Travailleur: Tu as 25 ans mais ton syndicat est de l’autre siècle.
Рабочий! Тебе 25 лет, но твой профсоюз из прошлого века!

On achète ton bonheur. Vole-le.
Твоё счастье купили. Укради его!

Sous les pavés, la plage !
Под булыжниками мостовой - пляж!

Ni Dieu ni maître !
Ни Бога, ни господина!

Soyons cruels !
Будем жестокими!

Vivre sans temps mort, jouir sans entraves
Живи, не тратя время (на работу), радуйся без препятствий!

Il est interdit d’interdire.
Запрещать запрещено.

L‘émancipation de l‘homme sera totale ou ne sera pas.
Освобождение человечества будет всеобщим, либо его не будет.

La révolution est incroyable parce que vraie.
Революция невероятна, потому что она настоящая.

Je suis venu. J‘ai vu. J‘ai cru.
Пришёл. Увидел. Поверил.

Cours, camarade, le vieux monde est derrière toi !
Беги, товарищ, за тобой старый мир!

Il est douloureux de subir les chefs, il est encore plus bête de les choisir.
Тяжело подчиняться начальникам, но ещё глупее их выбирать.

Le bonheur est une idée neuve.
Счастье - это новая идея.

La culture est l‘inversion de la vie.
Культура - это жизнь наоборот.

La poésie est dans la rue.
Поэзия на улицах!

L‘art est mort, ne consommez pas son cadavre.
Искусство умерло, не пожирайте его труп.

L‘alcool tue. Prenez du L.S.D.
Алкоголь убивает. Принимайте ЛСД .

Debout les damnés de l‘Université.
Вставай, проклятьем заклеймённый университет!

Je t‘aime! Oh! dites-le avec des pavés!
Я тебя люблю! О, скажи мне это с булыжником в руке!

Mort aux vaches!
Смерть ментам! (букв. коровам)

Travailleurs de tous les pays, amusez-vous!
Пролетарии всех стран, развлекайтесь!

L’imagination au pouvoir
Вся власть воображению!

Le réveil sonne: Première humiliation de la journée !
Звонит будильник. Первое унижение за день.

Imagine: c’est la guerre et personne n’y va !
Представь себе: война, а на неё никто не пошёл!

«Красный май» в искусстве

Майские события были также отражены в фильме «Побег » (Франция, ) с Пьером Ришаром в главной роли.

Английская группа The Stone Roses, вдохновлённая событиями мая 1968 во Франции, использовала в оформлении обложки своего одноименного альбома 1989 года лимон, который ели бунтовщики, используя его как защиту от слезоточивого газа. Песня «Bye Bye Badman» с того же альбома посвящена тем событиям.

Британский дизайнер Кеннет МакКензи использовал дату парижского восстания в названии своего инди-бренда одежды 6876 (sixeightsevensix), где две первые цифры как раз означают 1968 год.

В наше время

См. также

Литература

Научные работы

Трудовая Франция против власти монополий. Майско-июньские события 1968 г. и дальнейшее развитие классовой борьбы. Отв. ред. Ю. Н. Панков. - М.: «Наука», 1973.
А. Л. Семенов. Левое студенческое движение во Франции (1956-1968 гг.). - М.: «Наука», 1975.

Художественная литература

П. Рамбо. 1968: Исторический роман в эпизодах. - М.: Ультра. Культура, 2004. ISBN 5-98042-048-7 .
Р. Мерль . За стеклом (1970)

Поёт вокалоид Мику Хацунэ (программа, разработанная японской компанией Yamaha, имитирующая поющий голос человека). Песня называется «Прекрасен месяц май в Париже». Именно её пели участники событий, в мае 1968 года.

Революция во Франции в мае 1968 года.
Это историческое событие началось со студенческих волнений, поэтому его иногда называют студенческим бунтом. На самом деле, это была самая, что ни на есть, настоящая революция. Именно так характеризовали это явление сами участники. И именно такова оценка многих историков. Но в исторической классификации событий XX века, такой термин (для обозначения, произошедшего во Франции) не используется. Более того, многие историки-исследователи, политологи, культурологи и социальные психологи боятся исследовать и анализировать это событие. Обходят его стороной, словно есть какое-то «табу» с самого «верху». Так в чём же дело?

Краткая хронология того, что произошло в мае 1968 года во Франции:

Первые «искры».
20 марта. Арест 6-ти членов «Национального комитета в защиту Вьетнама».
22 марта. В Нантере несколько студенческих групп захватили здание административного корпуса, требуя освобождения своих товарищей.
29 марта. Студенты захватили один из залов в Сорбонском университете в Париже и провели в нем митинг.
30 апреля. Администрация учебного заведения обвинила восьмерых лидеров студенческих беспорядков в «подстрекательстве к насилию» и прекратила занятия в университете.
1 мая. К студентам присоединились представители рабочей молодёжи. Сто тысяч человек вышли на улицы Парижа. Были выставлены требования социального характера.
2 мая. Национальный студенческий Союз Франции совместно с Национальным профсоюзом работников высшего образования призвали студентов к забастовке. Начались столкновения с полицией, в знак протеста митинги и демонстрации прошли практически во всех университетских городах Франции.
3 мая. Внезапно забастовали водители парижских автобусов. С угрозой забастовки выступили типографские рабочие. Ректор Сорбонны объявил об отмене занятий и вызвал полицию, которая атаковала студентов, применив дубинки и гранаты со слезоточивым газом. Студенты взялись за булыжники. Столкновения распространились практически на весь Латинский квартал Парижа. В них участвовали 2 тысячи полицейских и 2 тысячи студентов, несколько сот человек было ранено, 596 студентов арестовано.
4 мая. Сорбонна была закрыта. До этого, так поступили только фашистские оккупанты.
5 мая. 13 студентов были осуждены парижским судом. Преподаватели поддержали учащихся и призвали к всеобщей забастовке в университетах.
6 мая. 20 тысяч человек вышли на демонстрацию протеста. В голове колонны несли плакат «Мы - маленькая кучка экстремистов» (так власти накануне назвали участников студенческих волнений). На обратном пути, колонну атаковали 6 тысяч полицейских. В рядах демонстрантов были не только студенты, но и преподаватели, лицеисты, школьники. 600 человек (с обеих сторон) были ранены, 421 арестованы. В знак солидарности по всей стране вспыхнули забастовки и демонстрации студентов, рабочих и служащих самых разных отраслей и профессий.
7 мая. Забастовали все высшие учебные заведения и лицеи Парижа. На демонстрацию вышли 50 тысяч студентов, колонну вновь атаковали силы полиции.

Всё это время, Президент Франции молчал, делая вид, что ничего особенного не происходит.

Разгорается «пламя».
Вечер 7 мая был началом перелома в общественном мнении. Студентов поддержали профсоюзы преподавателей, учителей и научных работников, а также Французская лига прав человека. Профсоюз работников телевидения выступил с заявлением протеста в связи с отсутствием объективности в СМИ. Металлурги блокировали одну из общенациональных автомагистралей.
8 мая. Наконец-то, Президент «заметил» происходящее, выступил по радио и заявил: «Я не уступлю насилию». В ответ на это, группа известнейших французских журналистов создала «Комитет против репрессий». Крупнейшие представители французской интеллигенции (Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Натали Саррот, Франсуаза Саган, Андре Горц, Франсуа Мориак и многие другие) выступили в поддержку студентов. Французские лауреаты Нобелевской премии также выступили с аналогичным заявлением. Студентов поддержали крупнейшие профцентры Франции, а затем и партии коммунистов, социалистов и левых радикалов. В этот день большие демонстрации опять прошли в целом ряде городов, а в Париже на улицу вышли почти все жители, полиция была вынуждена уйти.
10 мая. 20-тысячная демонстрация молодёжи была блокирована, с разных сторон, силами правопорядка порядка. Демонстранты соорудили 60 баррикад, некоторые из них достигали 2 метров в высоту. Знаменитый бульвар Сен-Мишель полностью лишился брусчатки, которую молодёжь использовала в качестве оружия против полицейских. До самого утра окружённым демонстрантам, удавалось сопротивляться полиции. 367 человек было ранено, 460 арестовано. Разгон демонстрации привел к общеполитическому кризису.
Ночь с 10 на 11 мая (впоследствии её назовут «Ночь баррикад»).
Прибыли спецподразделения. Полиция применила гранаты со слезоточивым газом и перешла в наступление. Восставшие подожгли автомашины, из которых были сооружены баррикады.
11 мая. Все оппозиционные партии потребовали срочного созыва Национального Собрания.
Революция началась!
13 мая. Забастовка не только не прекращается, но перерастает в бессрочную. 10 миллионов человек бастуют по всей стране. Все уже забыли о студентах, с которых всё и началось. Рабочие требуют сорокачасовой рабочей недели и повышения минимальной зарплаты до 1000 франков. В Париже прошла грандиозная 800-тысячная демонстрация (!), в первом ряду которой шли рука об руку коммунист Жорж Сеги и анархист Кон-Бендит. В крупных провинциальных городах прошли многотысячные демонстрации солидарности (например, в Марселе и в Бордо по 50 тысяч человек, Тулузе - 40 тысяч, Лионе - 60 тысяч).
14 мая. Рабочие компании «Сюд-Авиасьон» захватили предприятие. Моментально захваты предприятий рабочими стали распространяться по всей Франции. Стачечная волна охватила металлургическую и машиностроительную промышленность, а затем распространилась на другие отрасли. Над воротами многих заводов и фабрик были надписи «Занято персоналом».
15 мая. Восставшие захватили парижский театр «Одеон» и превратили его в открытый дискуссионный клуб, подняв над ним два флага: красный и черный. Были захвачены автозаводы «Рено», судоверфи, больницы. Повсюду висели красные флаги. Соблюдалась строжайшая дисциплина.
16 мая. Закрылись порты Марселя и Гавра, был прерван маршрут Трансъевропейского экспресса. Газеты стали выходить под контролем типографских рабочих. Многие общественные службы функционировали только с разрешения бастующих.
17 мая. Забастовали телеграф, телефон, почта, общественный транспорт. Экономика страны парализована.
Маленькое отступление: Но граждане не хотели беспорядков. Желание людей самим установить порядок было столь сильным, что городским властям и полиции пришлось отступить. Работницы заводов и фабрик взяли под контроль снабжение местных магазинов продовольствием и организацию торговых точек в школах. Рабочие и студенты организовали выезд на фермы с целью помочь крестьянам сажать картофель. Революционными властями была запрещена деятельность фирм-посредников. И сразу упали розничные цены! На сельскохозяйственную продукцию цены снизились от 2-х до 5-ти раз. Дополнительно действовало бесплатное распределение товаров и продуктов нуждающимся семьям. Организовывались детские сады и ясли для детей бастующих. Было обеспечено бесперебойное снабжение ферм и хозяйств электроэнергией, налажена регулярная доставка горючего. Больницы переходили на самоуправление, в них избирались и действовали комитеты врачей и пациентов. Осуществлялся контроль за движением транспорта. На блокпостах, дежурили школьники старших классов. В стране сложилось двоевластие - с одной стороны деморализованная государственная машина, с другой стороны самодеятельные органы рабочего, крестьянского и студенческого самоуправления.
21-22 мая. В Национальном Собрании обсуждается вопрос о недоверии правительству. Для вотума недоверия не хватило 1 (одного единственного!) голоса.

Всё это время, Президент Франции молчал, словно забыв о происходящем.

22 мая. «Ночь гнева». Столкновения на баррикадах. Горит здание Парижской биржи.
24 мая. После долгого молчания, Президент выступил по радио с речью, в которой предложил провести референдум о «формах участия» простых людей в управлении предприятиями.
25 мая. Начались трехсторонние переговоры между правительством, профсоюзами и Национальным советом французских предпринимателей. Выработанные ими соглашения предусматривали существенное увеличение зарплаты, однако не все были удовлетворены этими уступками и продолжали призывать к продолжению забастовки. Социалисты во главе с Франсуа Миттераном (который впоследствии станет Президентом, кстати) собрали митинг и потребовали создания Временного правительства. В ответ на это власти во многих городах применили силу. Ночь 25 мая получила название «кровавая пятница».
29 мая. Появилась информация, что Президент покинул Францию. Революционные лидеры призвали к захвату власти, поскольку она «валяется на улице». Взять власть, было предложено коммунистической партии Франции. Коммунисты отказались.

Маленькое отступление: А вот теперь, что бы понять то, что произошло дальше, надо задуматься о том, кто именно был Президентом Франции в то время. Так, кто же? Им был генерал Шарль де Голль. Живая легенда, национальный герой, чьё имя у французов, стоит в одном ряду с Жанной д’Арк и Наполеоном (все трое, сейчас, вполне официально, считаются величайшими героями нации, которые пришли на помощь стране в трудную годину).

Контрреволюция наносит ответный удар.
30 мая. Президент внезапно появляется и переходит к решительным действиям. Всё это время, он выжидал, лавировал и собирал силы. Де Голль выступает с пламенной речью. Он заявляет, что отказывается от своих обещаний данных им 24 мая, от обещанного референдума и распускает Национальное Собрание (!), при этом обещает внеочередные парламентские выборы. Он призывает своих сторонников продемонстрировать твердость характера и выйти на улицы.
И сторонники откликнулись в тот же день! Они («голлисты») проводят 500-тысячную демонстрацию поддержки, скандируя: «Де Голль, ты не один!».
Происходит резкий перелом в ходе событий.
1 - 6 июня. Правительство, профсоюзы и предприниматели садятся за стол переговоров и достигают некоторого согласия. Профсоюзы переходят на сторону правительства и призывают рабочих прекратить забастовки.
12 июня. Власть перешла в наступление. Были запрещены организации левого толка. Предприятия, захваченные рабочими, «зачищаются» силами полиции.
14 июня - 17 июня. Полиция захватывает «Одеон», Сорбонну, «Рено» и остальные объекты.
И вот, наконец-то, с 23 по 30 июня проходят парламентские выборы. Результат ошеломляющий. «Голлисты» получают 73,8 % мест в Национальном собрании. Впервые, за историю французских парламентских выборов, одна партия получила в нижней палате абсолютное и подавляющее число голосов. Большинство французов выразили доверие генералу де Голлю!
Итог:
А вот итог оказался более плачевным для контрреволюционеров, чем для их противников. Последствия революции не замедлили сказаться. Следом за увеличением заработной платы (уступка, на которую пошло правительство профсоюзам), поднялись цены. Инфляция привела к быстрому сокращению золотого запаса страны (значительная часть которого переместилась в США). В ноябре 1968 года во Франции разразился финансовый кризис. Все меры стабилизации экономики, которые предпринял Президент, были крайне непопулярны у всего населения страны. Единственный способ поправить положение, Президент Франции увидел в изменении территориально-административного устройства страны, расширение роли регионов (наделить их большими правами, для решения вопросов самостоятельно), с последующим реформированием Сената.
В поисках поддержки населения де Голль прибег к референдуму. Он заявил, что если законопроект будет, отвергнут, он уйдёт в отставку. Оппозиция немедленно начала кампанию против законопроекта. На референдум, был вынесен вопрос: «Одобряете ли Вы законопроект, представленный французскому народу Президентом Республики?». Референдум с треском провалился. Сторонники де Голля, из числа простых обывателей, отвернулись от «голлистов». Генерал подаёт в отставку. Партия власти сломлена и раздавлена.
Проиграв «бой», французские революционеры, в конечном итоге, выиграли «войну». Президент ушёл. Система сломана. Майские события 1968 года в корне изменили облик Франции и всей Европы. Произошёл поворот в сторону социально ориентированной политики. Слово «революция», кстати, и означает поворот (от лат. revolutio — поворот). Вопросы прав и свобод граждан становятся стержнем политики большинства развитых европейских стран. Многие лозунги того времени стали «крылатыми выражениями». Одни звучат актуально и сейчас: «Как ни проголосуешь, нет или да, из тебя всё равно сделают козла!», «Структуры для людей, а не люди для структур!». Другие стали лозунгами различных движений: «Революцию не делают в галстуках!», «На смену олигархам должен прийти народ!», «Мы не будем ничего требовать и просить: Мы возьмём и захватим!».
А вот какие выводы сделал я (они объясняют, почему информация об этой революции искажается и частично замалчивается):
1. Революция, проходившая под лозунгами левых движений, была национальной. Парадокс, но это так. Без национальной сплочённости французов, столь массовое восстание было бы невозможно. И «сильные мира сего» сделали из этого соответствующие выводы.
2. Главной движущей силой революции оказались профсоюзы, наглядно показав, что имеют реальные рычаги управления самыми различными ситуациями в стране. Именно после 1968 года, спецслужбы многих стран, активно взялись за разработку методик тайного манипулирования профсоюзами. Именно после событий этой революции, европейские страны стали активно «подсаживаться» на дешёвую гастарбайтерскую силу, как наркоманы на иглу, ослабляя тем самым национальные профсоюзы. В той же Франции, с начала 70-х, иностранных рабочих стали зазывать, специально выделяя им рабочие места. Сейчас, значительная часть из них, не работает вообще и с ними сделать ничего нельзя. Все эти люди уже французы. Но подчиняются, они только лидерам своих национальных общин. На французские профсоюзы они плевать хотели. Список профессиональных сфер для иностранных рабочих во Франции сокращен только сейчас, но уже поздно.
3. Душой революции выступила национальная интеллигенция (преподаватели, журналисты, учёные). Национальное самосознание невозможно без национальной интеллигенции. Возможно, с этим связано сознательное и повсеместное снижение, во многих странах, потенциального уровня учащейся молодёжи и качество образования вообще (замена экзаменов такими видами тестирования как ЕГЭ, SAT, ACT, Abitur и т.п.). Также, возможно с этим, связано взятие курса на создание компрадорской интеллигенции руководством многих государств (введение уроков толерантности в учебных заведениях, создание из этого социологического термина отдельного предмета преподавания и т.д.).
4. Эта революция - образец революции в индустриально-развитой капиталистической стране. Правители и «сильные мира сего» понимают, что с массовым восстанием такого рода, мог справиться только очень волевой и очень популярный лидер. Шарль Андре Жозеф Мари де Голль - наивеличайший государственный деятель и Национальный герой Франции (он бы и с референдумом справился, но ему было уже 79 (!) лет). Они понимают, что сами они, окажись в подобной ситуации, не стоили бы и мизинца с его левой ноги. Понимают и боятся, что подобное может повториться.
5. Франция 1968 года созрела для социального взрыва, состояние общества, образно выражаясь, напоминало пороховую бочку. Не хватало только «искры». Во Франции, такой искрой оказалась недовольство крохотной группы студентов войной во Вьетнаме. Но могла быть и любая другая. В современной России, если допустить хоть какую-то аналогию, такой «искрой» может оказаться фальсификация выборов Президента РФ.
6. Сейчас от былой сплочённости французов не осталось и следа. Население Франции разобщено. Выиграв «войну», революционеры потеряли страну. Если бы я был французом и жил в то время, я был бы «голлистом». Однозначно. Но я живу, в современной России и случись подобные события у нас, сейчас, скорее всего, был бы в рядах восставших. Парадокс? Да, парадоксально. Но - факт!

Уже в сентябре 1968-го хронист и библиограф «красного мая», впоследствии крупнейший историк Мишель де Серто, писал о громадной литературе, посвященной весеннему бунту, и о небывалом осеннем «издательском урожае». А в следующие десятилетия и вовсе появились горы книг — как романов, так и нон-фикшн, снято множество документальных и игровых фильмов, написаны многочисленные картины, песни и оперы, прошли гигантские мемориальные выставки… Поражает неослабевающее на протяжении десятилетий внимание к майским событиям и вместе с тем пестрота, неоднозначность подходов к ним: кажется, они в фокусе интересов, но взгляд при этом как бы расфокусирован. Как понять, что же это было?

Хроника бунта

Все существенное уместилось в шесть недель мая - июня 1968 года, хотя волнения среди парижских студентов (они начались митингом в память о погибшем Че Геваре и выступлениями против вьетнамской войны) шли уже с ноября 1967-го. Весной 1968-го в Университете Западного Парижа Нантер-ля-Дефанс полторы сотни учащихся, протестуя против ареста нескольких своих товарищей в ходе антивоенной демонстрации, занимают административные помещения. Тут же учреждается движение молодежи, которая бойкотирует экзамены и добивается самоуправления в университетах, выступает за свободу от репрессивного общества, его устаревших правил, от буржуазной морали и сексуальных ограничений (Движение 22 марта, названное по дат е его создания, позднее опишет тогдашний преподаватель нантерского филфака Робер Мерль на страницах романа «За стеклом»). Бунтовщиков, вдохновляемых левоанархистскими идеями Ги Дебора и сюрреалистской мечтой о тотальном восстании против любых «отцов» и всего созданного ими «порядка», возглавляет 22-летний студент отделения социальных наук Даниель Кон-Бендит. Он увлечен задачей создать общество, свободное от всяческого диктата - как экономического (рынок), так и политического (партийная система), - и учится у будущего теоретика «горизонтальных» сетевых коммуникаций Мануэля Кастельса. С поддержкой яркого студенческого лидера выступают видные философы Анри Лефевр и Поль Рикер, социолог Ален Турен. Власти закрывают университет.

Тогда под лозунгами движения на митинг 3 мая 1968 года выходят, заполнив университетский двор, 400 студентов Сорбонны. Манифестанты разогнаны ворвавшейся внутрь полицией, активисты арестованы. Акция полиции воспринята как вопиющее нарушение университетской автономии, и с 4 мая Сорбонну, которая (впервые после нацистского вторжения в Париж) также закрыта властями, поддерживают, в свою очередь, студенты Нантера. 6 мая на демонстрацию в столице выходят уже 20 000 учащихся. С 7 мая бастует большинство учебных заведений страны, к забастовщикам присоединяются преподаватели, работники массмедиа. 10-11 мая строятся баррикады в Латинском квартале, идут схватки с полицейскими, есть несколько жертв (ночь с 10 на 11 мая так и называется потом «ночью баррикад»). Студентов активно поддерживают социалистические силы, левокоммунистические организации, а позднее и ФКП. 13 мая профсоюзы объявляют бессрочную забастовку уже по всей Франции. Манифестанты требуют отставки де Голля, изменения трудового законодательства, пенсионных реформ. На предприятиях и в городах возникают комитеты самоуправления, вводятся элементы экономической политики в духе социализма - снижаются цены, возникают структуры взаимопомощи. Бюрократия и предприниматели ведут изматывающие, но безрезультатные переговоры с бастующими, а вскоре власть переходит к более жестким действиям. В июне декретом де Голля распускаются 11 молодежных организаций, признанных экстремистскими. Кон-Бендит был выслан на родину в ФРГ. К середине июня большинство забастовочных центров подавлено полицией.

Однако значительная часть населения оказалась напугана размахом случившегося. На волне отката от прежних настроений мятежа голлисты в конце июня триумфально выигрывают парламентские выборы, за них голосуют свыше 70% пришедших на избирательные участки. И все же политическая судьба де Голля решена: после провалившейся попытки реорганизовать верхнюю палату парламента для более широкого представительства там интересов разных социальных групп и движений от предпринимателей до профсоюзов он в апреле 1969 года добровольно уходит в отставку, а через полтора года умирает от разрыва аорты.

Контекст и ядро

Причины произошедшего, конечно, многочисленны и сложно соотнесены. Примем во внимание, что все происходит в гораздо более широком, чем университетский двор, контексте холодной войны между Западом и Востоком, с одной стороны, и в рамках ширящихся по всей Европе, становящихся массовыми антиправительственных движений, как правило, левого толка - антивоенного, экологического, антиколониального (май 1968-го - это еще и эхо закончившейся в 1962-м алжирской войны), с другой. Шестидесятые годы для Франции - период тяжелых экономических проблем на входе в круг современных развитых «обществ потребления», а также связанных с ними проблем демографических. В жизнь вступает многочисленное поколение послевоенного беби-бума, и его количественный избыток еще больше обостряет трудности поступления в высшую школу, профессиональной карьеры, социального продвижения, жилищного обустройства новых семей и т. д. Наконец, укрепляющийся на глазах авторитаризм единоличной власти де Голля, в частности полная монополия государства на «новые» средства коммуникации, радио и телевидение, вызывает жесткое отторжение со стороны более образованных и квалифицированных французов.

Важно, что зачинщиками «красного мая» выступают студенты, к которым присоединяются преподаватели и работники массмедиа (как печатных изданий, пользовавшихся относительной свободой, так и огосударствленных радио и телевидения), а местом схватки с властями делается университет. Как ни странно это звучит для слуха сегодняшних пассивно адаптирующихся россиян, включая самых молодых, лидером всех протестных движений в Европе после Второй мировой войны была и остается студенческая молодежь. Речь идет, подчеркну, о ключевой точке в структуре современных («модерных») обществ. Здесь сходятся прошлое, настоящее и будущее, скрещиваются интересы основных институтов, ответственных за социализацию новых поколений (семья, средняя и высшая школа, массмедиа), а тем самым - за воспроизводство структуры общества, положения его основных групп, набора принятых в нем образцов мысли, чувства, поведения, то есть форм культуры.

Становление молодежи в условиях недовольства доминантной культурой большинства, официальной повесткой дня и привычными, а потому незаметными, скрытыми от рационализации и понимания общими стереотипами приобретает формы контркультуры. Понятно, что эта протестная культура объединяет требования всех утесняемых привычным ходом вещей, всех «других», исключенных из доминирующего студенческая молодежь. Речь идет, подчеркну, о ключевой точке в структуре современных («модерных») обществ. Здесь сходятся прошлое, настоящее и будущее, скрещиваются интересы основных институтов, ответственных за социализацию новых поколений (семья, средняя и высшая школа, массмедиа), а тем самым - за воспроизводство структуры общества, положения его основных групп, набора принятых в нем образцов мысли, чувства, поведения, то есть форм культуры. Становление молодежи в условиях недовольства доминантной культурой большинства, официальной повесткой дня и привычными, а потому незаметными, скрытыми от рационализации и понимания общими стереотипами приобретает формы контркультуры. Понятно, что эта протестная культура объединяет требования всех утесняемых привычным ходом вещей, всех «других», исключенных из доминирующего большинства, - от женщин (отсюда взрыв феминизма), представителей нетрадиционных ориентаций (борьба за сексуальные свободы) до угнетенных народов (студенческая поддержка антиколониализма, негритюда, кубинской революции и т. п.). Важно, что по этим пунктам молодежь найдет точки соприкосновения с представителями старших поколений интеллектуалов (среди манифестантов мая - Сартр, Альтюссер, Фуко, их поддерживает Франсуа Мориак и др.). Наконец, существенно то, что солидарность со студентами в их недовольстве современной Францией выразили все слои работающего населения. Иными словами, произошло слияние нескольких социальных движений, разных по составу, истокам, горизонтам ожиданий и требований (историческими прецедентами такой солидарности, вообще характерной для французского общества, были, при всех различиях между ними, Парижская коммуна, «дело Дрейфуса», антифашистский Народный фронт).

Последствия и значение

Только прямые последствия майских событий 1968 года во Франции (не говоря об их отголоске в других странах Европы, включая Восточную, в США и даже в Азии) оказались очень значительными. Студенческий бунт повлек за собой падение авторитарной власти в стране. Были приняты серьезные изменения в трудовом законодательстве - увеличены МРОТ, пособие по безработице, продолжительность отпуска. Проведена серия крупных реформ системы высшего образования - укреплена автономия вузов, усилены начала их самоуправления, образование заметно переориентировано в сторону современных проблем общества и запросов молодежи, требований рынка труда, необходимой профессионализации и реальной подготовки студентов к будущей карьере.

Более того, с конца 1960-х годов можно говорить о новом положении и роли молодежи как самостоятельной социальной и культурной силы, включая высокую значимость молодежного духа и образа жизни, молодежной моды в обществе. Новой стала и роль меньшинств на Западе, их проблемы и требования находятся в центре государственной политики, социальных движений, привлекают внимание средств массовой информации, активно обсуждаются в публичной сфере. Толерантность общественного порядка в сегодняшних развитых странах Запада - во многом детище парижского мая, и если можно говорить о современной западной цивилизации как цивилизации нерепрессивной, то в этом, несомненно, большая заслуга бунтарей Латинского квартала. В рамках этого «поворота» произошло и прощание большинства западных интеллектуалов с коммунистическим утопизмом, в том числе с застарелыми симпатиями к СССР (на это сильнейшим образом повлиял август 1968-го, конец Пражской весны, но ведь она и сама находилась в резонансе с весной в Париже).

Значение майских событий 1968 года, которые все-таки не были, строго говоря, революцией, а были, скорее, бунтом или мятежом, выходит далеко за пределы значительных социокультурных перемен, бегло перечисленных выше. Участники и свидетели тогдашних событий не раз говорили о них как о празднике, приравнивали к отпуску (поэт Андре дю Буше назвал их «новыми каникулами»). В этом смысле их можно понимать как своего рода «антиструктуру», используя термин антрополога Виктора Тернера, изучавшего такие феномены разрыва в работе устойчивых структур социума и форм привычного общения в нем. Неслучайна апелляция к понятию невозможного в тогдашних парижских граффити: бунтующая молодежь явно претендовала на большее, чем отставка де Голля или поправки в трудовом кодексе, - она пыталась сдвинуть границы между возможным и невозможным.

Отсюда явственное чувство, что эмоциональный взрыв, смысловое переживание, весь опыт тогдашних дней явно шире и богаче, чем их прикладное социальное значение. Мишель де Серто говорил, что май 1968-го «значил больше, чем осуществил». Не в этом ли одна из причин долгого эха того короткого мая? Серто называл тогдашние события «революцией слова». «В мае, - писал он, - слово брали так, как в 1789 году брали Бастилию». Историк приводит реплику одного из рабочих-стачечников, обращенную к подруге, которая отнекивается от выступления на микрофон, поскольку она-де некультурная: «Сегодня культура как раз в том, чтобы говорить». Слово в мае взяли те, кто никогда не имел права на речь, не владел искусством общения, был изолирован, отсечен от связи с другими. В этом смысле мятеж 1968-го - это бунт символов, переворот самих символических структур культуры.

Вместе с тем о мае 1968-го можно говорить как о последнем восстании европейских интеллектуалов, финальном их коллективном действии такого исторического замаха и такого социального масштаба. Более того, здесь, вероятно, вообще завершилась вся полуторавековая эпоха модерна, в которой интеллектуалы и молодежь, начиная с европейских романтиков, играли особую, инициативную роль. В позднейших условиях интеллектуал - либо платный эксперт властей и корпораций, либо виртуальная звезда массмедиа и масскульта. Смысл революций далеко не всегда открывается участникам и современникам, нередко в них побеждают вовсе не зачинщики. Кажется, так случилось и на этот раз. Переход к постмодерну вывел на сцену новых действующих лиц - средний класс, представители которого, насколько можно судить, и проголосовали на июньских выборах 1968 года за партию де Голля (может быть, загадочная быстрота перехода от, казалось бы, общего мятежа к общей лояльности властям - еще одна причина неугасающего интереса к майским событиям 1968-го).

Средний класс - это новое большинство хорошо зарабатывающих и платящих большие налоги, наиболее активно голосующих и самым активным образом потребляющих. В том числе потребляющих туристические услуги, а с 1970-х годов можно говорить о настоящем туристическом буме в странах Запада, и этот бум, конечно, неотрывен от цифрового фотоаппарата и видеокамеры, новых технических средств репродукции. Началась эпоха глобализации, принесшая с собой, соответственно, и другие информационные технологии, прежде всего Интернет и мобильные микроустройства оперативной связи.

Конечно, все эти общемировые явления не есть непосредственные следствия студенческого мятежа в мае 1968 года. Однако «красный май», несомненно, был одним из самых ярких и значимых событий в сложном переплетении тех явных и подспудных сдвигов, которые привели от 1960-х годов к нынешнему дню. Мир стал другим. Выступая в Монреальском университете через 40 лет после событий 1968-го, Даниель Кон-Бендит признал: та весна не исполнила своих революционных обещаний, но повлияла на ожидания и поведение множества людей, поскольку открыла для них небывалую прежде индивидуальную свободу.