Японские крейсеры. Владивостокский отряд "невидимок" и подвиг крейсера "рюрик" в русско-японской войне

Корабли русского флота - участники Русско-японской войны. Наверное в истории России нет более досадного поражения.

крейсер I ранга "Аскольд"

Заложен в 1898 году в Киле (Германия). Верфь - "Германия" (Дойчланд). Спущен на воду в 1900 году. Вступил в строй в 1902 году. В 1903 ушел на Дальний Восток. Один из самых активно действующих кораблей. В июле 1904 года участвовал в неудачном прорыве во Владивосток. Вместе с крейсером "Новик" (впоследствии затопленном в бухте Корсаков на Сахалине) ему удалось пройти из окружения. В отличии от "Новика" "Аскольд" пошел в ближайший порт - Шанхай где и был интернирован до конца войны. После окончания русско-японской войны вошел в состав Сибирской Флотилии и находился во Владивостоке. В годы ПМВ участвовал в различных боевых операциях совместно с кораблями союзников против эскадры адмирала Шпее. После этого ушел на Средиземное море, участвовал в Дарданельской операции (совместная операция сухопутных и морских сил союзников против Османской Империи, цель которой был прорыв в Константинополь, закончилась провалом сил коалиции несмотря на численное преимущество над Османами). После чего ушел в Тулон, где стоял на ремонте (весна 1916 - лето 1917 годов). Из Тулона крейсер ушел в Мурманск, где вошел в состав флота Северного Ледовитого Океана. В 1918 году в Кольском заливе был захвачен англичанами и вошел в состав британского флота под названием "Glory IV". В 1922 году выкуплен Советской Россией. Ввиду неудовлетворительного состояния корпуса и мехнизмов было принято решение о продаже крейсера на металлолом. В том же 1922 году "Аскольд" был разобран на металл в Гамбурге.
Во время Дарданельской операции "Аскольд" сражался вместе с британским крейсером HMS Talbot - тем самым, на который перешла команда "Варяга".

перед спуском на воду

корпус "Аскольда" (слева) в воде

у достроечной стенки - установка носовой трубы, 1901 год

крейсер уже практически принял свой окончательный вид, зима 1901 года

докование в плавдоке фирмы Blom & Foss, Гамбург, 1901 год

ходовые испытания, 1901 год

доустановка ходового мостика, осень 1901 года, Киль, Германия

приемочные испытания. Так как крейсер еще не зачислен в состав военного флота, на флагштоке - государственный (триколор), а не военно-морской (андреевский) флаг

в Кильском канале, 1902 год

Большой Кронштадтский рейд, 1902 год

уже в составе Балтийского флота, 1902 год

бухта Далянвань, 1903 год

Порт-Артур, 1904 год. Крейсер уже перекрашен в стандартную боевую окраску Тихоокеанских соединений тех лет - темно-оливковую

на боевом курсе, 1904 год

во время Дарданельской операции, 1915 год

в Тулоне, 1916 год

в составе флотилии Северного Ледовитого океана, 1917 год

заметка из журнала "Нива", 1915 год

чертеж и аксонометрическая проекция, журнал "Моделист-Конструктор". На аксонометрии противоминные сети показы в боевом положении

"Аскольд" во время службы на Балтийском море, современный рисунок

окраска крейсера "Аскольд" во время службы на Тихом океане

окраска крейсера "Аскольд" во время боевых действий на Средиземном море

Заложен на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге 5 сентября 1899 года, спущен 21 июля 1901 года и вступил в строй 20 июня 1904 года. Перед переходом в Либаву и далее на Дальний восток был укомплектован Гвардейским экипажем.
В Цусимском бою возглавлял колонну русских кораблей. Получив тяжелые повреждения носовой части, уступил место головного корабля ЭБР "Бородино". Вследствии потери хода оказался под огнем броненосных крейсеров "Ниссин" и "Кассуга". На борту возник пожар. Попавшая через пробоины вода ухудшила ситуацию и в 18-50 14 мая 1905 года корабль перевернулся и затонул. Весь экипаж погиб. В том же году формально исключен из списков флота.
Перед уходом в Порт-Артур капитан I ранга, командир экипажа ЭБР "Император Александр III" Николай Михайлович Бухвостов сказал 2:

Вы желаете нам победы. Нечего и говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет! Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры по пути, а если этого и не случится, то нас разобьют японцы: у них и флот исправнее и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь - мы все умрем, но не сдадимся.

перед спуском на воду, 1901 год

во время достроечных работ на Балтийском заводе

переход из Санкт-Петербурга в Кронштадт

в сухом доке Кронштадта, 1903 год

на Кронштадском рейде, 1904 год

август 1904 года

на Ревельском рейде, сентябрь 1904 года

вид на правый борт, отдана кран-балка с паровым катером

на одной из стоянок во время перехода на Дальний Восток, слева направо - ЭБР "Наварин", ЭБР "Император Александр III", "Бородино"

Броненосный крейсер "Рюрик" - последний корабль такого класса с полным парусным вооружением в Русском Флоте

Последний русский крейсер с полным парусным вооружением. Развитие проекта "Память Азова". Последующие корабли - "Россия" и "Громобой" стали развитием данного проекта (изначально планировалось строить их по тому же проекту что и "Рюрик"). Основная задача - ведение боевых действий и рейдерских операций на британских и немецких коммуникациях. Особенностью корабля было то, что при погрузке дополнительного запаса угля он мог пройти из Санкт-Петербурга до ближайших Дальневосточных баз дополнительной погрузки угля 10-узловым ходом.
Начат постройкой на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге в сентябре 1889 года. Официально заложен в мае 1890 года. Спущен на воду 22 октября 1892 года. Вступил в строй в октябре 1895 года. Переведен с Балтийского моря на Дальний Восток в состав I-ой Тихоокеанской эскадры,
прибыл в Нагасаки 9 апреля 1896 года. Входил во Владивостокский отряд крейсеров. В бою 1 августа 1904 года у о. Ульсан затоплен экипажем в результате полученных повреждений. Из 796 человек команды 139 погибли, 229 получили ранения.

покраска борта в ходе подготовки к смотру

в походе

"Рюрик" в черной окраске

"Рюрик" в Нагасаки, 1896 год

в восточном бассейне Порт-Артура

в доке Владивостока

Порт-Артур

крейсер в походе, Дальний Восток

форштевень крейсера - отлично видно украшение носа - наследие "носовых фигур" парусных кораблей

эскадренный броненосец "Севастополь"

Заложен 22 марта 1892 года. Спущен на воду 25 мая 1895 года. Вступил в строй 15 июля 1900 года. Участвовал в бою в Желтом море. 20 декабря 1904 года накануне сдачи Порт-Артура затоплен экипажем. Последний корабль типа "Полтава".

"Севастополь" и "Петропавловск" во Владивостоке, 1901 год

справа (у стенки) ЭБР "Севастополь". Кран переносит неисправное 12-дюймовое орудие с "Цесаревича", Порт-Артур, 1904 год

ЭБР "севастополь" в походе

"Севастополь", "Полтава" и "Петропавловск" у стенки восточного бассейна Порт-Артура, 1901-1903 год

разорванный снарядом дефлектор вентиляции, 1904 год

в Порт-Артуре. Впереди - кормой к фотографу - "Цесаревич", вдали на заднем плане - "Аскольд"

в Порт-Артуре, кампания 1904 года, справа корма миноносца типа "Сокол", слева - корма "Новика"

после попадания японской торпеды в бухте Белый волк, декабрь 1904 года

матросы уходят на сухопутный фронт. после этого ЭБР "Севастополь" будет затоплен на внутреннем рейде Порт-Артура на кануне сдачи крепости

Эскадренный броненосец "Севастополь", цветная открытка

Бронепалубный крейсер II ранга "Боярин"

Заложен на заводе "Бурмейстер ог Вайн", Копенгаген, Дания в начале 1900 года. Официальная закладка состоялась 24 сентября 1900 года. 26 мая 1901 года спущен на воду.
Вступил в строй в октябре 1902 года. 27 октября 1902 года крейсер вышел из Кронштадта и 10 мая 1903 года прибыл в Порт-Артур.
Подорвался на русской мине у порта Дальний 29 января 1904 года (погибло 6 человек). Команда оставила корабль, который оставался на плаву еще двое суток и лишь после повторного подрыва на минном заграждении затонул.

1902 год - на флагштоке уже андреевский флаг. Перед переходом в Кронштадт.

"Боярин" на Дальнем Востоке, 1903 год

в Датском проливе, 1903 год

в Тулоне

Порт-Артур, 1904 год

Бронепалубный крейсер II ранга "Боярин", фотооткрытка

1 - это строфы из стихотворения "Памяти Адмирала Макарова". Его автор - С.ЛОБАНОВСКИЙ, кадет Владимирского Киевского кадетского корпуса выпуска 1910 года. Полностью оно выбито на постаменте памятника адмиралу Степану Осиповичу Макарову в Кронштадте. Но эти стоки - память всем тем, кто до последнего оставался со своим экипажем, со своим кораблем. Таким, как Н. М. Бухвостов, С. О. Макаров и многим другим...

Спи, северный витязь, спи честный Отец,
Безвременно взятый кончиной, -
Не лавры победы - терновый венец
Ты принял с бесстрашной дружиной.
Твой гроб - броненосец, могила твоя
Холодная глубь океана
И верных матросов родная семья
Твоя вековая охрана.
Делившие лавры, отныне с тобой
Они разделяют и вечный покой.
Ревнивое море не выдаст земле
Любившего море героя –
В глубокой могиле, в таинственной мгле
Лелея его и покоя.
И ветер споет панихиду над ним,
Заплачут дождем ураганы
И саван расстелют покровом густым
Над морем густые туманы;
И тучи, нахмурясь, последний салют
Громов грохотаньем ему отдадут.

14 августа (1 августа по ст. стилю) 1904 г. произошла ожесточенная схватка Владивостокского отряда крейсеров с японской эскадрой, в результате которой геройски погиб крейсер «Рюрик». Подвиг экипажа этого корабля сродни подвигу «Варяга», а по накалу боя и трагизму ситуации даже превосходит его. Однако волей случая и судьбы случилось так, что имя «Варяга» и поныне на слуху, а о «Рюрике» сегодня мало кто помнит и знает. Впрочем, как и о легендарном Владивостокском отряде...

Владивостокский отряд «невидимок»

После того как в первые же дни русско-японской войны 1904-1905 гг. наша эскадра была блокирована в Порт-Артуре неприятельским флотом, на Тихом океане осталось лишь одно соединение русских кораблей, способное вести крейсерские операции на коммуникациях японцев, — Владивостокский отряд в составе крейсеров «Россия», «Рюрик», «Громобой», «Богатырь» и несколько приданных ему «собачек»-миноносцев.

Спустя 80 лет Владивостокскому отряду крейсеров посвятил свой роман «Крейсера» известный писатель Валентин Пикуль, а местный прозаик Анатолий Ильин написал повесть, так и называвшуюся — «Владивостокский отряд». Понятно, что просто так кораблям никто не посвящает повести и романы. Владивостокский отряд навсегда вошел в анналы истории своими дерзкими рейдами к берегам Японии, наводившими панику на противника. При этом сами крейсера долгое время оставались неуловимыми для японского флота, в связи с чем зарубежная печать прозвала их «кораблями-призраками».

Рейды крейсеров

Уже в первые дни войны нашим крейсерам удалось потопить несколько японских транспортов, перевозивших солдат и топливо. После этой вылазки русских крейсеров командующий японским флотом адмирал Того был вынужден ослабить свои силы у Порт-Артура, чтобы усилить эскадру Камимуры, — для борьбы с нашими крейсерами. Этого наши флотоводцы и добивались: отвлечь часть кораблей неприятеля, осаждавших Порт-Артур.

А вскоре не повезло крейсеру «Богатырь» (командир капитан 1-го ранга А.Стемман): 15 (2) мая 1904 г. в заливе Посьета он во время тумана плотно сел на камни у мыса Брюса. С превеликим трудом и не сразу крейсер сняли с камней и сопроводили во Владивосток на ремонт, где он и находился до конца войны. Так нелепо потеряв собрата, «Россия», «Рюрик» и «Громобой» остались втроем. На все Японское море и окрестности...

На исходе мая крейсера вышли в очередной рейд. В Корейском проливе они перехватили военный транспорт «Идзумо-Мару». Поняв, что удрать не удастся, японский капитан, высадив команду на шлюпки, затопил судно. Затем «Громобой» настиг другой транспорт «Хитаци-Мару» , который имел на борту 1100 солдат, 320 лошадей и 18 осадных 280-миллиметровых орудий фирмы Круппа для сокрушения крепостных сооружений Порт-Артура. Капитан японского судна англичанин Дж.Кэмпебел попытался таранить наш крейсер. Уклонившись, «Громобой» расстрелял «Хитаци-Мару» из орудий. Тем временем «Россия» и «Рюрик» догнали другой большой военный транспорт «Садо-Мару», где находилось около 15 тыс. строителей, железнодорожный батальон солдат, понтоны, телеграфный парк, станки к осадным орудиям (которые утонули вместе с «Хитаци-Мару»), ящики с золотом и серебром. «Рюрик» всадил поочередно по торпеде в правый и левый борт судна. Крейсера пошли дальше, полагая, что оседающий под воду транспорт окажется на морском дне. Но он, увы, не утонул. Спешка не позволила нашим морякам довести дело до конца...

Неприятельские корабли рыскали по всему Японскому морю, разыскивая владивостокских невидимок, но они тщетно жгли уголь в топках. «Нам просто не везет!» — сокрушались японские адмиралы. А тем временем вся Япония была встревожена рейдами наших крейсеров, а на адмирала Камимуру газеты публиковали обидные карикатуры. Откликнулась на эти события и иностранная пресса. Так, одна из английских газет вынуждена была отметить: «Крейсерство Владивостокского отряда — наиболее дерзкое предприятие из всех проделанных русскими. То, что их кораблям удалось скрыться от эскадры Камимуры, возбудило общественное мнение в Японии».

Дело в конце концов дошло до того, что 19 июня 1904 г. озлобленные представители японского бизнеса, терпящие миллионные убытки из-за безнаказанных вылазок Владивостокского отряда крейсеров на торговые коммуникации, разгромили и подожгли квартиру адмирала Камимуры. Будь он в том момент дома, озверевшая толпа, очевидно, растерзала бы его на части, тем более что полиция предпочла не вмешиваться в происходящее. Японские газеты в те дни подливали масла в огонь, требуя «от имени японского народа, чтобы правительство сделало самое серьезное замечание эскадре Камимуры».

А наши крейсера тем временем продолжали громить транспортные коммуникации противника теперь уже и в Тихом океане, куда японцы вынуждены были перенести пути своих судов с грузами и войсками, надеясь тем самым уберечь их от русских кораблей-призраков. В июльском рейде они потопили несколько японских транспортов и шхун. Захватили германский пароход «Арабия» с грузом паровозных котлов и рельсов для Японии. Задержали и взорвали английский пароход «Найт Коммандер» с грузом для японской железной дороги. Потом не повезло германскому пароходу «Теа» с грузом рыбы в трюмах, следовавшему из Америки в Иокогаму. Его остановили, сняли команду, а затем взорвали. А английский пароход «Калхас» с контрабандой взяли в качестве приза.

О дерзких вылазках наших крейсеров зашумела мировая печать. Забеспокоились деловые круги не только Японии, но и Англии, Германии, Америки. Еще бы! Резко возросли грузовые тарифы и ставки страховых сборов, срывались контракты на поставку грузов в Японию. В портах и на биржах царила паника...

Схватка с японской эскадрой. Гибель «Рюрика»

На рассвете 11 августа 1904 г. крейсера «Россия» (командир капитан 1-го ранга А.Андреев), «Рюрик» (командир капитан 1-го ранга Е.Трусов) и «Громобой» (командир капитан 1-го ранга Н.Дабич) под руководством командира отряда контр-адмирала К.Иессена вышли в море, чтобы в соответствии с полученным приказом поддержать прорыв кораблей Порт-Артурской эскадры во Владивосток. Однако приказ припоздал — эскадра, сильно потрепанная в бою, уже вернулась в Порт-Артур, так и не сумев прорваться. И «Россия», «Рюрик» и «Громобой» шли к Цусиме, не зная, что встречать им было уже некого...

Рано утром 14 августа Владивостокский отряд крейсеров в Корейском проливе в 40 милях от порта Фузан (Пусан) перехватила японская эскадра и всей своей мощью навалилась на русские корабли, отрезая пути отхода. «Россия», «Рюрик» и «Громобой» оказались в западне. Японцы превосходили в численности, артиллерии, скорости и прочности брони. В ожесточенном бою «Рюрику», шедшему концевым, пришлось тяжелее всех. Именно на нем японцы сосредоточили основной огонь. «Россия» и «Громобой», сами получив увечья, пытались облегчить его участь, прикрывая собой, а затем стали отходить на север, надеясь отвлечь от «Рюрика» японцев. Но враг вцепился в него мертвой хваткой.

Справка. «Рюрик» — головной корабль серии океанских броненосных крейсеров-рейдеров. Построен на Балтийском заводе в Петербурге и вступил в строй в 1895 г. Для эскадренного боя малопригоден, т.к. для улучшения мореходных качеств имел неполную броневую защиту корпуса и почти не имел ее у палубных орудий для защиты от осколков комендоров. Водоизмещение 11 690 т, скорость 18 узлов. Дальность плавания 6 700 миль. Вооружение: 4 орудия — 203-мм, 16 — 152-мм, 6 — 120-мм, 6 — 47-мм, 10 — 37-мм орудий и 6 торпедных аппаратов. Экипаж 763 чел.

Истерзанный в ходе неравного боя, оседающий в море кормой, окутанный паром из разбитых котлов, «Рюрик» казался японцам легкой добычей. Они надеялись захватить его. Однако возглавивший крейсер после гибели командира и старших офицеров младший артиллерийский офицер лейтенант Константин Иванов и оставшиеся в живых офицеры и матросы флаг спускать не собирались. Они стояли насмерть. Когда орудия «Рюрика» вышли из строя, японцы пошли на сближение. Но экипаж русского крейсера внезапно предпринял отчаянную попытку таранить их ближайший корабль, а в крейсер «Идзумо» пошла торпеда...

Отпрянув назад, японские корабли вновь открыли огонь. К концу схватки их было 14 против одного. К 10 час. утра, после пятичасового(!) боя («Варяг», заметим, только час участвовал в бою и смертельных повреждений не имел) «Рюрик» был превращен в груду искореженного железа и только чудом держался на плаву. К неподвижному крейсеру вновь стали приближаться японцы. Дабы «Рюрик» не достался врагу, лейтенант Иванов приказал открыть кингстоны. Адмирал Камимура, поняв, что капитуляции со стороны русских не будет, пришел в ярость и приказал обрушить на крейсер шквал огня. Перед затоплением корабля лейтенант К.Иванов приказал всем покинуть агонизирующий «Рюрик», а раненых сбросить за борт. Такова была суровая необходимость.

В 10 час. 42 мин. 14 августа 1904 г. броненосный крейсер русского флота «Рюрик» с поднятым Андреевским флагом и взвившимся сигналом «Погибаю, но не сдаюсь!» скрылся под водой... На «Рюрике» погибло 204 человека и 305 моряков было ранено (на «Варяге» в бою убиты 22 моряка, 12 умерли от ран). Павшие рюриковцы так и остались навсегда там, где приняли свой последний бой, — на дне Корейского пролива. «Россия» и «Громобой» в той схватке потеряли 129 нижних чинов и офицеров. Историки тогда писали: «Нужно быть железными существами, чтобы выдержать такой адский бой».

С гибелью «Рюрика» легендарные рейды Владивостокского отряда крейсеров практически прекратилась. До осени «Россия» и «Громобой» находились в ремонте. Потом поступил приказ из главного морского штаба: «Корабли Владивостокской крейсерской эскадры следует сохранить для второй эскадры. Крейсерские операции с риском новых повреждений следует избегать». И только наши миноносцы иногда совершали набеги на коммуникации противника, потопив еще несколько японских шхун. 25 апреля 1905 г. «Россия» и «Громобой» совершили свой последний совместный рейд, выйдя к Сангарскому проливу, где потопили несколько японских шхун. 28 апреля они вернулись в базу. А 2 мая «Громобой», выйдя в море для испытания радиотелеграфа, подорвался на мине и встал в ремонт до конца войны. «Россия» осиротела.

Любопытная деталь. После войны 1904-1905 гг. в состав Балтийского флота вошел корабль, нареченный «Рюрик II». Имя же «Варяг» ни при царе, ни в сталинскую эпоху не было присвоено ни одному военному кораблю...

Генерал-майор А.И. СОРОКИН

При проектировании и постройке крейсера были рассчитаны для действий на океанских путях сообщения. В связи с этим для увеличения дальности плавания они обладали относительно слабым бронированием бортов и несовершенной защитой палубной артиллерии.

В ночь на 27 января 1904 г. командующий отрядом крейсеров получил приказ наместника начать военные действия н нанести возможно более чувствительный удар и вред сообщениям Японии с Кореей. Корабли были в боевой готовности и в этот же день вышли в море. За пятидневное крейсерство они потопили пароход “Наканоура-Мару” (1084 т) и один пароход обстреляли. Разыгравшийся шторм вынудил прервать поход. Корабли обледенели, и даже орудия покрылись толстой коркой льда. После возвращения и недолгой стоянки в базе крейсера снова вышли в море к корейским берегам; но и этот поход был безрезультатен — кроме мелких каботажных судов, крейсера никого не встретили. Проведенные действия, хотя и малоэффективные, все же встревожили главную ставку японцев, которая решила предпринять ответные действия против Владивостока. Адмирал Камимура с эскадрой из пяти броненосных и двух легких крейсеров вышел к русским берегам и беспорядочно обстрелял Владивосток.

Адмирал Макаров, вступив в командование Тихоокеанским флотом, поставил перед отрядом крейсеров основную задачу: препятствовать переброске неприятельских войск из Японии в Гензан (Корея) и другие пункты.

Крейсера смогли выйти в море только 10 апреля уже после гибели Макарова. Днем раньше, 9 апреля, адмирал Камимура вышел для действий против Владивостока и в этот же день заходил в корейский порт Гензан за углем и водой. Русские не знали об этом. На море стоял густой туман; крейсера шли малым ходом. Утром 12 апреля отряд подошел к о. Халезова. Высланный в Гензан миноносец потопил стоявший на.рейде пароход “Гойо-Мару”, после чего миноносец вернулся к крейсерам; от о. Халезова отряд пошел на север; днем потопили каботажное судно “сХагинура-Мару”. Затем отряд пошел к Сангарскому проливу. В 22 часа 20 мин. встретили военный транспорт противника “Кинсю-Мару” и потопили его. Узнав от пленных, что эскадра Камимуры находится в море, русские крейсера направились во Владивосток.

30 мая крейсера были высланы к восточному проходу Корейского пролива. После полудня 1 июня они миновали о. Дажелет и на следующий день подошли к о. Цусима, где проходили главные пути сообщения противника и где в бухте Озаки находилась маневренная база адмирала Камимуры. Около 8 часов утра на горизонте показались два транспорта: один из них, пользуясь малой видимостью на море, скрылся, второй — “Идзума-Мару” - был потоплен “Громобоем”. Вскоре с востока показались еще два больших военных парохода, шедших без охранения. Транспорт “Хитачи-Мару”, на котором находилось 1095 солдат и офицеров резервного гвардейского полка, 120 человек команды, 320 лошадей и 18 тяжелых 11-дюймовых гаубиц, предназначавшихся для обстрела Порт-Артура, также был потоплен “Громобоем”. Второй транспорт “Садо-Мару” имел на борту 1350 солдат и офицеров. После предупредительных выстрелов с “Рюрика” он остановился. Русские предложили японским офицерам перейти на крейсер. Японцы категорически отказались. На пароходе началась паника: шлюпки спускались японцами неумело и у борта переворачивались, несмотря на полное отсутствие волны и ветра. Время шло, на месте происшествия могли появиться японские крейсера, а на “Садо-Мару” продолжалась умышленно затянутая суматоха. Командующий отрядом крейсеров приказал транспорт потопить; выпущенные по нему две торпеды попали в цель, после чего крейсера, не дожидаясь погружения парохода, повернули в Японское море. Камимура в это время находился в базе, имея четыре броненосных и пять легких крейсеров и восемь миноносцев. Извещенный по радиотелеграфу с крейсера “Цусима”, находившегося в дозоре, о появлении владивостокских крейсеров, Камимура вышел в море, но все попытки отыскать русских оказались тщетными. Утром 3 июня он подошел к о. Дажелет. Русские крейсера в это время находились в 150 милях к северо-западу, осматривая задержанный английский пароход “Аллантон”, шедший с контрабандным грузом в Японию.

6 июня русские крейсера, успешно закончив поход, возвратились в бухту Золотой Рог. Камимура прекратил поиски и ушел в свою базу.

Во второй половине июня крейсера повторили набег, но менее удачно; встретив в районе Цусимы эскадру Камимуры, русские, не приняв боя, отошли. Во время похода было уничтожено несколько мелких пароходов и шхун и приведен во Владивосток корабль, захваченный в пути из Японии в Корею с лесом для строившейся дороги Фузан - Сеул - Чемульпо.

Набеговые действия владивостокских крейсеров в Японском море вынудили неприятеля часть транспортов с войсками и грузами направлять в Корею и Маньчжурию из своих восточных портов через Желтое море. В связи с этим командующий отрядом владивостокских крейсеров 4 июля получил приказ Алексеева выйти в море для действий на путях сообщения восточных портов Японии.

Приняв уголь и боевой запас, “Россия”, “Громобой” и “Рюрик” 7 июля через Сангарский пролив вышли в Тихий океан и повернули к югу. Утром 9 июля крейсера встретили большой английский пароход “Арабия”; при осмотре оказалось, что он идет в Иокогаму с контрабандным грузом; судно направили во Владивосток. К полуночи 10 июля крейсера подошли ко входу в Токийский залив; на утро показались японские берега. Здесь был встречен и подвергнут досмотру английский пароход “Найт Коммендер”, шедший из Шанхая в Иокогаму и Кобэ с контрабандным грузом. Пароход был потоплен, так как на нем не оказалось угля для того, чтобы дойти до Владивостока. В этот же день было уничтожено несколько шхун, германский пароход “Теа”, следовавший с контрабандным грузом, и к концу дня был захвачен английский пароход “Калхас”, который после досмотра был направлен во Владивосток. Вечером крейсера повернули на север, так как угля оставалось только на обратный путь.

Командующий отрядом крейсеров решил возвращаться в свою базу снова через Сангарский пролив, несмотря на то, что Камимура мог его встретить н у входа в Японское море и дальше на всем протяжении до Владивостока. Но японский адмирал, видимо, решил, что русские, обойдя Японию с юга, попытаются соединиться с порт-артурской эскадрой. Он ждал их у мыса Шантунг в Желтом море.

Факт появления русских кораблей в Тихом океане, у берегов Японии, всколыхнул весь мир. В торговых кругах началась паника, на поход крейсеров активно реагировала мировая биржа, резко возросли фрахты, некоторые крупные пароходные компании прекратили рейсы в Японию и т.д.

29 июля во Владивостоке была получена телеграмма от адмирала Алексеева (еще не знавшего о результатах морского боя 28 июля) о том, что порт-артурская эскадра вышла в море и сражается с неприятелем; крейсера должны были немедленно выйти в Корейский пролив. Целью похода отряда была встреча с эскадрой Витгефта и оказание ему помощи. Задача для крейсеров была изложена в инструкции, в которой говорилось, что намерения Витгефта неизвестны, т.е. неясно, пойдет ли он через Цусимский пролив или вокруг Японии, неизвестно и точное время его выхода в море, поэтому трудно определить, состоится ли встреча крейсеров с эскадрой и когда и где это может произойти; если встреча произойдет, то это будет предположительно к северу от Корейского пролива. Южнее параллели Фузана крейсерам заходить запрещалось. Далее в инструкции говорилось, что если крейсера встретятся с Камимурой, то обязаны отходить на Владивосток, увлекая японцев за собой: никакими иными задачами крейсера отвлекаться не должны.

Утром 30 июля “Россия”, “Громобой” и “Рюрик” вышли в море. В ночь на 31 июля они шли 12-узловым ходом в кильватерной колонне, днем развернулись в строй фронта с интервалом 30-50 каб., чтобы как можно большее пространство охватить наблюдением и не разойтись с порт-артурской эскадрой. Командующий отрядом, по своим расчетам, предполагал встретить Витгефта в середине дня 31 июля примерно на траверзе о. Дажелет. Но его расчеты не оправдались. Миновав Дажелет и выйдя на параллель Фузана ранним утром 1 августа, командующий отрядом крейсеров, как ему было приказано, решил в этом районе ждать порт-артурские корабли.

Когда корабли сблизились до 60 каб., японцы около 5 час. 20 мин. открыли огонь. На русских крейсерах взвились стеньговые флаги, и из орудий левого борта “России” и “Громобоя” был открыт ответный огонь. После первых же залпов раздались сильные взрывы на “Ивате” и на “Адзуме”. Бой начался удачно для русских. Позднее из японских сообщений стало известно, что тяжелый снаряд проник в батарею “Ивате”, разбив при этом три 152- и одно 75-мм орудие.

Скоро снаряды неприятеля накрыли русские корабли, появились убитые и раненые. На четырнадцатой минуте боя начался сильный пожар на “Рюрике”, крейсер вышел из строя, но ненадолго, пожар быстро потушили. Около 6 часов к японцам подошел легкий крейсер “Напива”. В это время русские крейсера изменили курс и пошли на северо-запад; японские корабли, в свою очередь, легли на параллельный курс.

В 6 час. 28 мин. “Рюрик”, шедший концевым, поднял сигнал: “Руль не действует”. Для русских это был серьезный удар, так как по силе бортового залпа “Рюрик” был сильнейшим в отряде. “Россия” и “Громобой” повернули на помощь к подбитому крейсеру. Около двух часов они вели бой, чтобы дать возможность “Рюрику” исправить повреждение, но напрасно.

Ввиду того что поврежденному кораблю помочь было нельзя, а наоборот, можно было потерять и два других крейсера, командующий отрядом крейсеров повернул во Владивосток, рассчитывая, что японцы будут его преследовать и оставят в покое “Рюрик”, команда которого, воспользовавшись этим, исправит повреждения. Камимура действительно пошел за русскими крейсерами, но оставил легкие крейсера “Нанива” и “Такачило” для того, чтобы добить “Рюрика”. “Россия” и “Громобой” пошли на север; Камимура преследовал их, пытаясь прижать к корейскому берегу.

Сражение закончилось неожиданно; в 10 часов головной крейсер противника круто повернул и прекратил огонь, за ним последовали и остальные корабли.

Камимура отказался продолжать преследование из-за потерь среди личного состава, нехватки снарядов и повреждений кораблей. На решение о прекращении боя безусловно повлияло и то, что он, зная о сражении в Желтом море и не имея сведений о его результатах, должен был быть готовым в любую минуту поспешить на помощь Того или же вступить в бой с прорвавшимися из Порт-Артура русскими кораблями.

В это время “Рюрик” продолжал вести бой с двумя японскими крейсерами “Такачихо” и “Нанива”, но постепенно его огонь ослабевал, и в конце концов корабль замолчал: все орудия его оказались подбитыми, почти все комендоры были убиты или ранены. Командир крейсера капитан 1 ранга Трусов и старший офицер капитан 2 ранга Хлодовский умерли от ран. Из 22 офицеров остались невредимыми семь человек; чуть ли не половина всего экипажа выбыла из строя.

Когда к “Рюрику” приблизились возвратившиеся из погони четыре крейсера Камимуры, лейтенант Иванов, вступивший в командование, опасаясь захвата корабля в плен, решил взорвать его. Выполнить это оказалось невозможным; часть бикфордовых шнуров погибла во время боя, а другая часть их находилась в затопленном водой рулевом отделении. Тогда Иванов приказал открыть кингстоны.

На глазах неприятеля “Рюрик” медленно погружался и в половине одиннадцатого часа скрылся под водой. Устарелый и слабо бронированный, он пять часов вел бой. Поведение его команды было героическим.

Так 1 августа закончился бой в Японском море. По данным японцев, на кораблях Камимуры было 44 убитых и 71 раненый. По другим источникам, только на “Ивате” одним снарядом было убито 40 человек и ранено 37. Флагманский корабль Камимуры “Идзума” имел до 20 пробоин; крейсер “Адзума” получил 10 снарядов, “Токива” — несколько снарядов и т.д.

Оценивая действия владивостокских крейсеров; нужно сказать, что они имели на театре против себя более сильного противника, но тем не менее нанесли его торговому флоту некоторые потери и отвлекли на себя часть броненосных крейсеров флота противника с главного театра из-под Порт-Артура. Крейсера, однако, не были использованы для длительного и постоянного воздействия на путях сообщения противника, против перевозок войск, военных материалов и припасов. Они для этого не были подготовлены и действовали без четко разработанного плана и без взаимодействия с порт-артурской эскадрой.

На момент своего вступления в строй Kongo являлся самым совершенным линейным крейсером мира, что вызвало бурные дебаты в британском парламенте: «Почему иностранная держава, пусть даже дружественная, должна получать от английской промышленности более мощный корабль, чем его отечественный прототип?»

Конец XIX-начало ХХ века стали поворотным моментом для Японии. Взяв курс на создание «Великой Восточной империи», японская правящая элита развивала вооруженные силы страны, исходя из убеждения, что только мощный флот способен обезопасить островное государство от прямого вторжения и гарантировать его регулярное снабжение необходимым сырьем. Для обороны островов японцам требовался флот линейных броненосных кораблей, а для защиты морских коммуникаций – флот крейсеров. Таким образом, доктрина японского военного флота предусматривала наличие в его составе равного количества линейных кораблей и больших броненосных крейсеров. Вынужденные приступить к широкомасштабной программе обновления корабельного состава (после появления линейных кораблей дредноутного типа) и располагая ограниченными финансовыми ресурсами, японцы действовали со свойственным им прагматизмом и приняли решение о строительстве линейных крейсеров. Это решение базировалось на трезвой оценке сил потенциальных противников: британский и американский линейные флоты были несопоставимо сильнее, а русский – несопоставимо слабее японских военно-морских сил. Линейные крейсеры позволяли Японии как защитить собственные коммуникации от русских крейсеров, так и нанести серьезный урон коммуникациям британцев и американцев при их попытке блокировать японское побережье (из-за малочисленности британских и американских сухопутных сил, а также удаленности Японии угрозой десанта можно было пренебречь).

Первоначально японцы попытались разработать проект собственными силами, но довольно быстро поняли, что из-за малого опыта в создании подобных кораблей делают это медленнее, чем англичане строят новые корабли. Первый японский проект устарел после постройки британцами линейного крейсера Invincible, второй – крейсера Lion:

Осознав это, японцы обратились за помощью к англичанам – ведущим специалистам в данной отрасли. На рассмотрение японских адмиралов были предложены проекты фирм «Vickers» и «Armstrong». Несмотря на то, что фирма «Armstrong» уже имела опыт строительства кораблей для императорского флота, победу в конкурсе одержал проект «Vickers», разработанный сэром Джорджем Тэрстоном (впоследствии – создатель британского линейного крейсера Tiger). Проект Тэрстона представлял собой улучшенную версию британского крейсера Lion (в переводе с английского – «лев»).

Тактико-технические характеристики

Контракт с компанией «Vickers» был подписан 17 октября 1910 года (у некоторых авторов ошибочно фигурирует 1912 год). В соответствии с договором головной корабль строился в Англии, а остальные – в Японии. Всего было построено четыре линейных крейсера.

В военно-морской литературе упоминаются две несколько сомнительные истории, связанные со строительством крейсеров типа Kongo. Согласно одной из них, между подписанием контракта с «Vickers» и началом строительства возник большой временной интервал, вызванный спорами о номенклатуре вооружения. Фактически головной корабль был заложен через три месяца после подписания контракта, причем, возможно, что 17 января 1911 года стало лишь официальной датой закладки, а сами работы начались еще раньше. Согласно другой истории, первоначально планировалась постройка двух кораблей, но «огромный крейсер-супердредноут произвел такое сильное впечатление на миниатюрных японских адмиралов, что было принято решение о постройке еще двух кораблей того же типа» . Вероятнее всего, японцы изначально планировали строить четыре крейсера, исходя из рационального расчета (один крейсер в ремонте, еще один – осуществляет переход, два – в зоне патрулирования), а задержка с закладкой кораблей была вызвана подготовительными работами по локализации производства на японских верфях (по имеющимся данным, при строительстве Hiei было использована до 30% импортных комплектующих, а Haruna и Kirishima были почти полностью собраны из японских материалов). Линейные крейсеры типа Kongo являлись знаковыми для японского кораблестроения, так как головной корабль проекта стал последним крупным боевым кораблем, построенным за пределами Японии, а Haruna и Kirishima – первыми кораблями, построенными частными отечественными подрядчиками.

Конструкция корпуса

В соответствии с требованиями Морского Технического департамента Японии корпус Kongo существенно доработали. В частности, корабль получил больший, чем на прототипе, развал бортов и форштевень клиперного типа, что положительно сказалось на его мореходности. В результате переделок геометрические размеры Kongo несколько отличались от размеров крейсера Lion.

На крейсере сохранили треногие фок-мачту и грот-мачту, а также три дымовые трубы разных диаметров, но изменили их расположение. Дымовые трубы на Kongo расположили более компактно, причем труба меньшего диаметра, бывшая на крейсере Lion носовой, на японском корабле стала средней. Фок-мачту и грот-мачту, располагавшиеся между носовой и средней трубами и позади кормовой трубы, разместили, соответственно, впереди носовой и между средней и кормовой трубами (это несколько ослабило задымление мостика корабля). Следует отметить, что в отличие от Kongo с трубами одинаковой высоты, на остальных однотипных крейсерах носовая труба была изначально примерно на два метра выше остальных, что решило проблему задымления (на Kongo носовую трубу удлинили только в 1920 году).

Энергетическая установка

Увеличение ширины корабля по сравнению с прототипом и перемещение труб было следствием существенной реконструкции энергетической установки.

Несмотря на почти десятипроцентное снижение мощности установки, Kongo за счет лучшей мореходности даже несколько превосходил Lion в максимальной скорости. Высокая скорость крейсеров была достигнута не в последнюю очередь благодаря использованию смешанного топлива (нефть использовалась для достижения максимальной скорости, а уголь – для плавания на экономичной скорости). При этом невозможно сравнить экономичность установок двух кораблей: большинство справочников указывают дальность хода японского крейсера в 8000 миль при экономичной скорости в 14 узлов, а английского – в 2420 миль при скорости 24 узла. Различным было и расположение машинных и котельных отделений внутри кораблей. На крейсере Lion мидельная (средняя) башня главного калибра разделяла энергетическую установку на носовую часть из двух котельных отделений и кормовую – из котельного и машинного отделения, а на Kongo из-за смещения башни за кормовую трубу носовая часть установки состояла из трех котельных отделений, а кормовая – лишь из машинного. Утверждение о большей экономичности японской установки достаточно спорно, но отказ от расположения башни главного калибра между дымовых труб, безусловно, увеличивал ее угол обстрела и защищал надстройку от воздействия пороховых газов.

Линейный крейсер Kongo, июнь 1914 года
Источник: tsushima.su

Вооружение

Японцы основательно пересмотрели артиллерийское вооружение крейсера Lion (восемь 343-мм орудий в четырех двухорудийных башнях и шестнадцать 102-мм орудий в бронированных носовой и кормовой надстройках), увеличив калибр орудий главного и среднего калибра и добавив орудия противоминного калибра. По распространенной версии, первоначально на Kongo в качестве артиллерии главного калибра предполагалось использовать 305-мм орудия. Однако получив от англичан конфиденциальную информацию о том, что «305-мм орудия имели более низкую живучесть и скорострельность, нежели 343-мм установки», японцы решили вооружить свой крейсер новейшими английскими 356-мм орудиями с длиной ствола в 45 калибров (опытный образец был изготовлен и прошел испытания на британском полигоне в Ширнессе в марте 1911 года). В результате японский корабль получил орудия главного калибра, «дальность стрельбы из которых ограничивала только линия горизонта» . Обычно для крейсеров типа Kongo раннего периода указывают дальность стрельбы в 25000 м при угле возвышения в 20 градусов, забывая, что построенный в Англии головной корабль точно имел угол возвышения до 25 градусов (по одним данным, угол возвышения крейсеров, построенных в Японии, составлял 20 градусов, по другим – 25).

Установка 356-мм орудия линейного крейсера Kongo
Источник: milday.ru

Орудия главного калибра располагались в четырех двухорудийных башнях (на Kongo и Hiei они были выполнены многогранными, на Haruna и Kirishima – округленными), размещенных в диаметральной плоскости корабля (две – в носовой части с возвышением, одна (мидельная) – за третьей дымовой трубой, еще одна – в корме). Вышеупомянутый перенос мидельной башни за трубы позволил увеличить с двух до четырех количество орудий главного калибра, ведущих огонь в корму. Кроме численного преимущества, перенос давал и качественное, так как для быстрой корректировки огня было необходимо наличие не менее четырех орудий. По непонятным причинам на японских крейсерах вплоть до 1917 года отсутствовал командно-дальномерный пост, что отрицательно сказывалось на их боевых возможностях.

Артиллерия среднего калибра крейсеров типа Kongo состояла из размещенных в одноорудийных казематах шестнадцати 152-мм орудий с длиной ствола в 50 калибров. С каждого борта устанавливалось по восемь пушек с горизонтальным сектором обстрела в 130 градусов и максимальным возвышением в 15 градусов (масса фугасного снаряда – 45,36 кг, дальность стрельбы – 21000 м, боевая скорострельность – 4-6 выстрелов в минуту). Увеличение калибра большинство авторов объясняет опытом, полученным японским флотом в ходе морских сражений русско-японской войны. В то же время, вопрос, почему японцы вооружили свои крейсеры абсолютно бесполезными 76-мм орудиями, остается без ответа. Противоминная артиллерия Kongo состояла из шестнадцати 76-мм орудий с длиной ствола в 40 калибров (восемь орудий устанавливались на каждой башне главного калибра (по две), еще восемь – побортно в средней части корабля на открытой палубе поверх батареи), а также семи пулеметов. Вероятно, у самих японцев изначально существовали сомнения в необходимости подобных орудий (на трех последующих кораблях ограничились установкой восьми орудий на открытой палубе), но окончательно 76-мм орудия и пулеметы были демонтированы только в 1918 году. Не спешили японцы и с установкой зенитного вооружения: по четыре 80-мм зенитных орудия были установлены на крейсерах только в 1923 году. Еще одной загадкой крейсеров типа Kongo, не имеющей однозначного ответа, является установка на них восьми 533-мм подводных торпедных аппаратов (на британском крейсере Lion было всего два аппарата).

Бронирование

Крейсер Kongo сохранил принципиальную схему бронирования своего британского прототипа.

Основным элементом вертикальной защиты крейсера являлся главный броневой пояс (толщина в средней части – 229 мм). Главный пояс замыкался в носовой части траверзом (толщина – 127-152 мм), а в кормовой части – переборками, смыкавшимися позади кормового барбета (толщина – 152-203 мм). Выше главного располагался верхний броневой пояс, прикрывавший среднюю часть корпуса и доходивший до верхней палубы (толщина в средней части – 203 мм). Верхний пояс замыкался траверзами возле барбета главной башни (толщина – 152-254 мм) и позади барбета третьей (мидельной) башни (толщина – 152 мм). Толщина брони казематов составляла 152 мм, барбетов – 254 мм, башен главного калибра – 229 мм. Толщина брони носовой боевой рубки составляла 254 мм, кормовой рубки – 152 мм. Нетрудно заметить, что крейсеры получили большую защиту от продольного огня с носа, чем с кормы, что свидетельствует о планах использования кораблей для атакующих действий. Вертикальная защита линейных крейсеров Kongo и Lion являлась более слабой, чем у линкоров, но оставляла им шансы уцелеть даже в бою с дредноутами противника. Так, в ходе Ютландского сражения Lion сохранил плавучесть после попадания тринадцати 305-мм снарядов и взрыва в средней башне, а потери на однотипном Princess Royal после попадания тринадцати «тяжелых снарядов» составили 22 убитых и 81 раненый.

Значительно больше нареканий вызывает горизонтальное бронирования, которое английские моряки с горькой иронией прозвали «картонным». На Kongo толщина бронепалубы составляла всего 38-51 мм, что было значительно меньше чем, например, у германского броненосного крейсера Blucher. Недостаточность горизонтальной защиты дорого обошлась англичанам во время Ютландского сражения: линейный крейсер Queen Mary (тип Lion) затонул в результате попадания снаряда в погреб носовых башен через палубу (в результате взрыва боезапаса он разломился на две части и почти мгновенно затонул).

Точные данные о противоминной защите крейсеров отсутствуют, но известно, что подорвавшийся на германской мине крейсер Haruna получил серьезные повреждения, хотя остался на плаву и даже не потерял ход. В целом, бронирование крейсеров типа Kongo было характерным для линейных крейсеров – избыточным для боя с крейсерами противника и недостаточным для борьбы с линкорами.

На момент своего вступления в строй Kongo являлся самым совершенным линейным крейсером мира, что вызвало бурные дебаты в британском парламенте:

«Почему иностранная держава, пусть даже дружественная, должна получать от английской промышленности более мощный корабль, чем его отечественный прототип?»

В 1868 году в Японии произошел переворот «Мэйдзи исин», в результате которого была восстановлена власть императора. Страна вышла из-под власти феодальных кланов, единым стал и флот Военному министерству (в чьем ведении первоначально оказались и ВМС) достался странный набор кораблей, которые с большими натяжками можно было назвать боевыми и которые явно не представляли собой военно-морского флота. В него входили и корабли бакуфу — феодального правительства, и корабли, доставшиеся от его побежденных противников, прежде всего, могущественного клана Саццума. Среди них был единственный броненосец, закупленный еще у мятежной американской Конфедерации южных штатов, деревянные корвет и канлодка, а также несколько вооруженных пароходов и парусников. Перед Японией встала дилемма, либо восстанавливать старые корабли, либо обновить флот Японцы пошли по второму пути. В 1870 году был выбран ориентир самый могущественный флот мира — британский.

В еще недавно полностью закрытую от остального мира страну прибыло несколько английских инструкторов, приступивших к подготовке моряков и передаче современных технологий. Однако японцы были весьма осторожны, и британцы действовали в рамках многочисленных ограничений. Но за отведенные им годы англичане успели сделать немало полезного. Помимо организации флота и обучения кадров, они наладили закупку боевых кораблей.

корвет «Цукуба»

Правда, для него начало не выглядело вдохновляющим в число первых приобретений попал, например, корвет «Цукуба» водоизмещением около 1900 т, построенный почти 20 лет назад в британской колонии — Бирме и затем модернизированный в метрополии «Старикан» (который язык не поворачивается назвать крейсером) развивал под парами не более 10 узлов. Однако японцы относились к этой древности, как и ко всем своим боевым судам, с большой заботой и любовью. На нем два раза меняли артиллерию и, по некоторым сведениям, в 1892 году «Цукуба» даже получил четыре 152-мм скорострельных орудия. В окончательную отставку ветеран вышел уже после русско-японской войны. Не блистал достоинствами и закупленный во Франции 1400-тонный корвет «Асама».

корвет «Асама»

Однако британские специалисты отнюдь не ограничились этими морально устаревшими кораблями. На верфях Англии были созданы уже вполне современные броненосные единицы фрегат «Фусо» (по сути своей — небольшой броненосец) и корветы «Хиэй» и «Конго» Проект последних разработал сам Эдвард Рид — главный конструктор Адмиралтейства. При водоизмещении в 2200 т они могли развивать 14 узлов и имели железный пояс толщиной до 114 мм «Хиэй» успел еще активно поучаствовать в японо-китайской войне и получить свою долю неприятельских снарядов в бою в устье реки Ялу.

фрегат «Фусо»

Решив вполне разумно «не складывать все яйца в одну корзину», Военное министерство резко сменило главного поставщика идей и кораблей Выбор при этом пал на главного соперника Британии. К началу 1880-х годов на Дальний Восток начали прибывать французские металлурги и инженеры. Им удалось довершить работу предшественников и наладить постройку крейсеров на японских верфях. Вполне закономерно, что поначалу все шло не слишком гладко Деревянные корветы «Каймон» и «Тэнрю» водоизмещением всего около 1500 т строились мучительно долго около семи лет каждый, войдя в строй только в 1885 — 1886 годах. Однако получились они вполне удачными и дослужили до русско-японской войны, во время которой в июле 1904 года «Каймон» подорвался на мине в заливе Талиенван и погиб, а «Тэнрю», благополучно переживший ее, исключили из списков вскоре по завершении военных действий.

корвет «Касуга»

Удачный проект модернизировали, и на освободившихся стапелях в Екосуке заложили следующие корветы — «Мусаси» и «Кацураги». Еще один корвет этого же типа, «Ямато», строился на второй государственной верфи в Кобэ Корабли имели композитный набор со стальными шпангоутами и деревянной обшивкой и несли полное парусное вооружение, снятое на рубеже веков, в 1900 году. Ускорилась и постройка, хотя пятилетний срок для довольно немудреных единиц все еще оставался непреодолимым.

Практичные «деревяшки» вполне подходили для учебы, но для серьезной войны требовались корабли более крупные и с мощным вооружением. Японцы хотели получить максимально сильный и одновременно дешевый современный крейсер, и французские инженеры, обычно весьма зорко следившие за такой характеристикой, как остойчивость, дали «слабину». Построенный в Гавре «Уэнби» обладал всеми внешними приметами типичных «француов», таких, как «Сфакс», «Сесиль» или «Таж», имел довольно толстую броневую палубу и хорошую скорость. Однако в стремлении максимально удовлетворить заказчика конструкторы переборщили с артиллерией, состоявшей из четырех тяжелых 240-мм крупповских орудий, не считая 150-миллиметровок и прочей «мелочи». В результате перегруженный крейсер под всеми парусами опасно кренился и не хотел возвращаться на ровный киль. В таком состоянии он вышел из Гавра в долгое путешествие на Дальний Восток. Но туда так и не прибыл, бесследно пропав где-то между Сингапуром и Тайванем в октябре 1887 года.

За первым громким «проколом» последовали дальнейшие, пусть не такие серьезные и совсем другого плана. Переориентация на Францию привела в Японию идеи «молодой школы», оказавшиеся вполне соответствующими боевому духу самураев. Небольшие суденышки, атакующие бронированных гигантов, помимо хорошей возможности проявить доблесть воинов, являлись еще и недорогими, как раз по карману стремительно развивающейся державе, у которой было слишком много желаний и потребностей.

Корвет «Мацусима»

Для воплощения новых идей из Европы прибыла «тяжелая артиллерия» известный французский кораблестроитель Эмиль Бертэн заключил трехлетний контракт на пребывание в Японии. Он предложил сверхоригинальный проект тройки крейсеров, вооруженных самыми тяжелыми орудиями и предназначенных в качестве ответа для борьбы даже с крупными броненосцами, — заказанными для наиболее сильной Северной эскадры китайского флота «Мацусима», «Хасидатэ» и «Ицукусима» получили обозначение типа «сан-кэйкан» — «корабли-пейзажи», поскольку каждая единица несла имя одного из трех самых известных в Японии видов — залив Мацусима в префектуре Мияги, песчаная отмель Амано Хасидатэ в заливе Миядзу префектуры Киото и остров Икуцусима в заливе Хиросима.

Они и задумывались для действия в качестве единого отряда, образуя как бы один «составной линкор», в котором «Хасидате» и «Ицукусима» являлись «носовыми башнями», а «Мацусима»— «кормовой». Соответственно, главное орудие, одна из наиболее мощных в то время в мире 320-мм пушка Канэ, располагалось на первой паре в носу, а на «замыкающем» — в корме. Помимо расположенного в легко бронированном барбете орудия-монстра, каждый из крейсеров нес солидную батарею из 120-мм скорострельных орудий, только что «введенных в обиход». Скорострелки располагались в большой батарее в центре корпуса, стреляя через порты в обоих бортах на манер старинных фрегатов. Именно они на деле и являлись основным оружием «санкейканов» Но небольшой размер корабля не позволял обеспечить их защитой, а потому они были очень уязвимыми.

Поэтому ни странноватую бертэновскую задумку, ни ее реализацию удачными назвать никак нельзя «Мацусимам» не удалось развить и так не спринтерской 16,5-узловой проектной скорости, их котлы постоянно текли и отказывали. Однако главным недостатком являлись их чудовищные 320-миллиметровки, для установки которых пришлось пожертвовать слишком многим. Сами же огромные орудия на столь небольших кораблях оказались практически бесполезными 65-тонный длинный ствол при наводке прямо на борт заметно кренил корпус, создавая дополнительные трудности для стрельбы, причем не только своей, но и куда более действенных скорострелок. В результате даже при спокойном состоянии моря из «монстра» удавалось сделать не более четырех выстрелов в час.

Все недостатки проекта полностью проявились в бою. Сильные неприятности ждали тип «санкэйкан» в сражении с китайцами в устье реки Ялу. Там за четыре часа битвы 320-миллиметровки дали 14 выстрелов на всю троицу, но в отличие от более поздних сражений, когда «мацусимы» благоразумно держались за пределами эффективного ответного огня, им пришлось испытать воздействие неприятельских снарядов. И тут проявились все недостатки тесной и ничем не защищенной 120-мм батареи Один из немногих попавших снарядов с китайских броненосцев взорвался среди боеприпасов на «Мацусиме», вызвав сильный пожар, в котором пострадало почти 100 человек — около трети команды, причем половина из них погибла.

Без сомнения, это попадание стало наиболее удачным во всей войне и показало крайнюю уязвимость «псевдолинкора». В русско-японскую войну «пейзажная троица» участвовала в обоих главных сражениях, но, ни в Желтом море, ни при Цусиме не добилась, ни единого попадания, выпустив на всех менее двух десятков снарядов. В общем, главной пользой от «пейзажей», пожалуй, стал сам процесс «сборки» «Хасидатэ» на верфи в Екосуке (Две другие единицы строились во Франции). Именно «сборки», поскольку практически все механизмы, оборудование, материалы и чертежи в Японию поступали из Европы, а работами руководили французские инженеры. Оборудования и умения пока явно не хватало, и постройка «Хасидатэ» заняла вдвое больше времени. Он вошел в строй на три года позже «сестричек» Тем не менее опыт в создании современного боевого судна оказался очень полезным.

«Хасидатэ»

Неудача с реализацией экстравагантных идей Бертэна не осталась незамеченной внимательными японцами еще за три года до катастрофы с «Мацусимой». В 1892 году было принято решение более не пользоваться услугами французов. Министры микадо быстро переадресовались назад, к главным конкурентам — британцам. И весьма удачно как раз в 1890-е годы началось стремительное восхождение по пирамиде славы фирмы Армстронга и его конструкторов. Собственно, именно они во многом создали современный японский флот. Мы уже говорили об эльсвикском «Есино», вооруженном исключительно скорострелками и развивавшим 23 узла, который сделал так много для победы над китайцами при Ялу. Он под флагом адмирала Цубоя возглавил «летучую эскадру», состоявшую из наиболее быстроходных крейсеров, атаковавшую противника с фланга и окончательно развалившую его строй.

«Акицусима»

В состав «летучей эскадры» вошли самые быстроходные и современные крейсера, помимо «Есино», еще эльсвикские же «Нанива» и «Такатихо», а также первый современный продукт японской постройки — «Акицусима». Он сильно напоминал уменьшенный вариант американского «эльсвикца» — «Балтимора» (что неудивительно, поскольку оба проекта составлял главный конструктор Армстронга Уильям Уайт) и строился из материалов, привезенных из Британии.
Первыми крейсерами полностью японской постройки стала пара «Сума» и «Акаси».
Отечественным наконец-то было практически все, начиная от проекта и кончая материалами, механизмами и оборудованием Исключением оставалась артиллерия чтобы не плодить лишние типы орудий и снарядов, их оставили английскими, производства все того же Армстронга.

Британское влияние, пусть и косвенно, оставалось еще очень сильным оба корабля во многом напоминали «Акицусиму» по компоновке и характеристикам. Некоторым шагом вперед стало введение паровых машин тройного расширения с вертикальным расположением цилиндров, однако котлы явно «тянули назад» локомотивный тип к тому времени уже практически полностью исчез со всех более или менее крупных боевых судов. Они стали настоящей головной болью механиков и не позволили развить контрактную скорость, и так вполне скромную на фоне быстроходных «элсвиков». Не сразу все удалось и с такими качествами, как мореходность Вошедший в строй первым «Сума» оказался недостаточно остойчивым и сильно заливался волнами, поэтому достройку «Акаси» задержали, изменив конструкцию корпуса, ставшего гладкопалубным. Впоследствии на обоих крейсерах заменили архаичные паровозные котлы на современные водотрубные, но в русско-японскую войну этим кораблям пришлось немало пострадать в походах, пытаясь поддерживать что-то похожее на полный ход.

«Такасаго»

Строились отечественные крейсера пока все еще слишком долго, от четырех до пяти лет. С такими темпами при наличии всего двух верфей, способных выпускать относительно крупные корабли, японский флот безнадежно отставал бы от своих амбициозных планов. Поэтому поиски за границей продолжались И не без успеха в 1898 году Армстронг поставил очередной прекрасный крейсер. При водоизмещении чуть менее 4200 т «Такасаго» имел очень мощное вооружение, включавшее пару 203-мм, десять 120-мм и двенадцать 76-мм скорострельных орудий. При этом у корабля была прекрасная защита, которая, по мнению его создателей, могла противостоять даже 8-дюймовым снарядам. Так, толщина скоса палубы в центральной части достигала 114 мм. Кроме того, корпус имел большое количество водонепроницаемых отсеков, число которых перевалило за сотню. Еще пара практически полностью аналогичных единиц была заказана в Соединенных Штатах Америки фирмам Крампа и «Юнион Айрон Уоркс».

Поскольку в то время заокеанская технология еще отставала от возможностей эльсвикских «кудесников», «Касаги» и «Титосэ» имели несколько большие размеры и водоизмещение при тех же вооружении и защите. Следует заметить, что «англичанин» оказался и более быстроходным, достигая проектных 23,5 узла, тогда как «американцам» пришлось ограничиться 22,5. Основной недостаток этих очень мощных для своего размера боевых единиц вызывался именно их силой. Два с половиной десятка орудий, защищенных лишь небольшими щитами, располагались на палубе столь тесно, что любой снаряд, разорвавшийся там, мог произвести полное опустошение среди расчетов. С восьмидюймовками возникли вполне понятные проблемы.

Тяжелый 113-килограммовый снаряд было бы сложно удержать на отнюдь не широкой качающейся палубе даже здоровенному гренадеру, а тем более — совсем не богатырского сложения японским морякам. Поэтому конструкторы постарались максимально помочь прислуге, снабдив установку и подачу электромоторами. Доставляемые элеватором из погребов боезапаса снаряды выкладывались на специальную тележку, которая ездила по рельсам, проложенным на палубе позади орудия. Затолкнуть снаряд с такой тележки в казенную часть пушки было, конечно же, намного проще, но все это «железнодорожное хозяйство» оставалось сильно уязвимым для неприятельских попаданий, в том числе осколочных.

Понятно, что столь основательно нагруженные корабли обладали весьма умеренными мореходными качествами.

Тем не менее эта троица вместе с испытанным и столь же быстроходным «Есино» в русско-японскую войну составила 3-й отряд крейсеров, очень активно использовавшийся для разведки и наведения на противника своих главных сил. Они доставляли немало неприятных минут нашим морякам, прозвавшим их за настырность «собачками». Впрочем, одна из «дворняжек» не дожила до Цусимы «Такасаго» подорвался на мине в декабре 1904 года.

Надо отметить, что эти сильные корабли строились удивительно быстро «Такасаго» вошел в строй ровно через два года после закладки, а его американские «двоюродные братья» —даже еще быстрее.

Но и японцы не стояли на месте Следующая пара отечественных крейсеров, «Цусима» и «Ниитака», стала куда более удачной, чем многострадальные «Сума» и «Акаси». За счет увеличения водоизмещения примерно на 700 т они получили единое вооружение из шести 6-дюймовок, дополненных десятком 76-миллиметровок Корабли получились вполне мореходными и обладали завидной остойчивостью Конечно, их 20-узловая скорость несколько терялась на фоне зарубежных рекордов, но ее удалось развивать без особых проблем. Снизилось и время постройки главной верфи страны в Екосука удалось ввести в строй «Ниитаку» через два года и 20 дней после закладки, практически догнав ведущие фирмы главных морских держав. Интересно, что оба имели капризные котлы пресловутого типа Никлоса, обычно сильно охаиваемые нашими специалистами и историками (в основном на примере «Варяга»), но на протяжении всей карьеры японские моряки особых проблем с ними не испытывали.

А вот следующий крейсер отечественной постройки, «Отова», стал первым, у которого были еще и котлы отечественной марки. Немудряще названные «Канпон» (то есть «военно-морские», или «флотские»), они имели более высокие параметры пара, чем подавляющее большинство западных моделей (включая те же изделия Никлоса) и оказались весьма неприхотливыми и надежными в работе. Несколько меньшие по сравнению с предшественниками размеры кораблей заставили вернуться к смешанному вооружению из 6-и 4,7-дюймовок по типу «Акаси», но скорость удалось увеличить до 21 узла.

Все японские бронепалубные крейсера, как быстроходные «собачки», так и менее скоростные единицы, сошедшие со стапелей в Курэ и Екосуке, активно использовались в русско-японскую войну. Они оказались буквально прислугой на все руки, неся дозоры у Порт-Артура и осуществляя тактическую разведку и поиск в сражениях. Надо сказать, что командование опасалось более крупных и превосходивших по вооружению (всех, кроме «собачек») русских «6-тысячников» и предпочитало держать свои легкие крейсера на солидном расстоянии и от них, и тем более от наших броненосцев. Однако «мелочь» приняла весьма активное участие в поисках и добивании разгромленной 2-й Тихоокеанской эскадры, пользуясь своим численным превосходством.

Так, «Отова» и «Ниитака» без проблем догнали поврежденную «Светлану» и утопили ее после полуторачасового боя. Но этот непосредственный боевой успех являлся скорее исключением. Та же пара плюс отряд адмирала Уриу («Нанива», «Такатихо», «Акаси» и «Цусима») вшестером не смогли справиться со старым броненосным крейсером «Дмитрий Донской», хотя и сильно повредили его. Не всегда хватало и скорости, поскольку активная служба основательно «подсадила» машины и котлы практически всех единиц, немногие из которых к Цусимскому сражению могли развить более 18 узлов. Так, «Титосэ и «Акицусима» были не в состоянии догнать «Изумруд», прорвавшийся через кольцо неприятеля при сдаче остатков эскадры. Тем не менее деятельность японских малых крейсеров следует признать и полезной, и успешной.

Свидетельством тому является тот факт, что до Владивостока добрались только четыре русских легких корабля.

После завершения войны с Россией и без того весьма пестрый по составу японский крейсерский флот обогатился еще и трофеями. В результате к 1907 году создалась уникальная ситуация. Во флоте микадо теперь имелись крейсера производства буквально всех основных морских стран Англии, Франции, США, Германии, России и Италии. Невообразимая смесь систем механизмов и вооружения, различные кораблестроительные принципы и приемы. Однако именно опыт их эксплуатации открыл для японских конструкторов недоступную для инженеров других держав возможность выбрать наилучшее. И этот опыт вскоре воплотился в оригинальные и сильные корабли.