Хорни невроз и личностный рост читать. Карен Хорни «Невроз и личностный рост

Карен Хорни

Перевод Е.И.Замфир

K.Horney. Neurosis and Human Growth: The Struggle Toward Self–Realization. N.Y.: W.W.Norton & Co, 1950

СПб.: Восточно–Европейский институт психоанализа и БСК, 1997

Терминологическая правка В.Данченко

К.: PSYLIB, 2006

Предисловие к русскому изданию (Б.Перис)

Карен Хорни (1885-1952) относится к числу наиболее выдающихся психоаналитических мыслителей двадцатого столетия. Получив медицинское образование в университетах Фрайбурга, Геттингена и Берлина, она начала свой персональный анализ у Карла Абрахама в 1910 году, а в 1920 году стала одним из основателей Берлинского психоаналитического института. В двадцатые и в начале тридцатых годов она пыталась модифицировать теорию Зигмунда Фрейда о женской психологии, оставаясь еще в рамках ортодоксальной теории. Ее работы слишком опережали свое время, чтобы привлечь к себе то внимание, которого они заслуживали, но со времени их повторной публикации (1967) в виде сборника под общим названием «Женская психология», Хорни считается основополагающей фигурой феминистского психоанализа.

В 1932 году Хорни приняла приглашение Франца Александера стать вторым директором только что созданного Чикагского психоаналитического института, но в 1934 году переехала в Нью-Йорк для работы в Нью-Йоркском психоаналитическом институте. Под влиянием новых социальных и интеллектуальных течений в США она опубликовала две книги – «Невротическая личность нашего времени» (1937) и «Новые пути в психоанализе» (1939), в которых отвергаются некоторые основополагающие положения фрейдистской теории, а ее биологическая направленность заменяется культуральной и межличностной. Эти книги так потрясли ортодоксальных коллег Хорни, что они вынудили ее уйти из Нью-Йоркского психоаналитического института. В этой фазе своего научного поиска Хорни примкнула к неофрейдистам, относящимся к культуральному направлению психоанализа, таким как Гарри Стек Салливен, Эрих Фромм, Клара Томпсон и Абрахам Кардинер.

Оставив Нью-Йоркский психоаналитический Институт, Хорни в 1941 году основала Американский институт психоанализа и в более духовно близкой ей атмосфере продолжала развивать свою теорию. В работах «Самоанализ» (1942), «Наши внутренние конфликты» (1945) и «Невроз и личностный рост» (1950) она постулировала, что с тревогой, которую порождают отсутствие ощущения безопасности, любви и признания, личность справляется тем, что отказывается от своих истинных чувств и изобретает для себя искусственные стратегии защиты, как внутрипсихической, так и межличностной.

Идеи Хорни прошли в своем становлении несколько этапов, и поэтому ее имя означает разное для разных людей. Некоторым она видится как женщина, чьи научные труды блестяще предвосхитили все возражения против взглядов Фрейда на психологию женщины. Для других она – неофрейдист, принадлежащий к школе культуралистов. А некоторые отождествляют ее с ее зрелой теорией, представляющей собой продуманную классификацию стратегий защиты. Каждый этап творчества Хорни важен, но мне думается, что именно ее зрелая теория представляет собой наиболее значительный вклад в течение психоаналитической мысли. Большая часть ее ранних идей была пересмотрена или дополнена – самой Хорни или другими – или же влилась в творчество следующего поколения, а порой была открыта им заново. Но с ее зрелой теорией дело обстоит иначе. «Наши внутренние конфликты» и «Невроз и личностный рост» объясняют поведение человека в рамках существующей на данный момент констелляции его внутренних конфликтов и защит. Мы не встретим у других авторов ничего подобного этой глубокой, чрезвычайно перспективной интерпретации. Она дает большие возможности не только клиницисту, но и литературоведу и культурологу; ее можно использовать в политической психологии, философии, религии, жизнеописании и решении проблем полоролевой идентификации.

Хотя каждая работа Хорни – это заметный вклад в науку, а потому заслуживает внимания, главной остается «Невроз и личностный рост». Эта книга построена на ее ранних работах и в большой мере развивает содержащиеся в них идеи. Хорни как автор знаменита ясностью изложения, и «Невроз и личностный рост» не исключение; но тем, кто незнаком с эволюцией ее идей, возможно пригодится данное вступление.

I. Хорни и женская психология

Еще преподавая ортодоксальную теорию в Берлинском психоаналитическом институте, Хорни начала расходиться с Фрейдом в вопросах зависти к пенису, женского мазохизма и развития женщины и попыталась заменить главенствующий фаллоцентристский взгляд на женскую психологию на иной, женский взгляд. Изначально она пробовала изменить психоанализ изнутри, но в конце концов отошла от многих его предрассудков и создала собственную теорию.

В первых своих двух статьях «О происхождении комплекса кастрации у женщин» (1923) и «Уход от женственности» (1926) Хорни стремилась показать, что девочка и женщина обладает лишь ей присущими биологической конституцией и схемами развития, которые следует рассматривать, исходя из женского начала, а не как отличные от мужских, и не как продукты их предполагаемой неполноценности по сравнению с мужскими. Она оспаривала психоаналитический подход к женщине как к неполноценному мужчине, считая этот подход следствием пола его создателя, гениального по-мужски, – и плодом культуры, в которой взяло верх мужское начало. Бытующие мужские воззрения на женщину были усвоены психоанализом в качестве научной картины сущности женщины. Для Хорни важно понять, почему мужчина видит женщину именно в таком ракурсе. Она утверждает, что зависть мужчины к беременности, деторождению, материнству, к женской груди и возможности кормить ею дает начало бессознательной тенденции обесценивать все это, и что мужской творческий импульс служит сверхкомпенсацией его незначительной роли в процессе воспроизводства. «Зависть к матке» у мужчины, несомненно, сильнее «зависти к пенису» у женщины, поскольку мужчина желает принизить значимость женщины гораздо сильнее, чем женщина желает принизить значимость мужчины.

В дальнейших статьях Хорни продолжала анализ мужского взгляда на женщину, дабы показать недостаток его научности. В статье «Недоверие между полами» (1931) она доказывает, что в женщине видят «второсортное создание», поскольку «во все времена более могущественная сторона создавала идеологию, необходимую для обеспечения своего главенствующего положения», и «в этой идеологии отличия слабых трактовались как второсортность». В «Страхе перед женщиной» (1932) Хорни прослеживает этот мужской страх до страха мальчика перед тем, что его гениталии неадекватны материнским. Женщина угрожает мужчине не кастрацией, а унижением, угрожает «маскулинному самоуважению». Вырастая, мужчина продолжает в глубине души тревожиться о размерах своего пениса и о своей потенции. Эта тревога не дублируется никакой женской тревогой: «женщина играет свою роль самим фактом своего бытия», ей нет необходимости постоянно доказывать свою женскую сущность. Поэтому нарциссический страх перед мужчиной у женщины отсутствует. Чтобы совладать со своей тревогой, мужчина выдвигает идеал продуктивности, ищет сексуальных «побед» или стремится унизить объект любви.

Хорни не отрицает, что женщины часто завидуют мужчинам и недовольны своей женской ролью. Многие ее работы посвящены «комплексу маскулинности», который она в «Запрещенной женственности» (1926) определяет как «комплекс чувств и фантазий женщины, содержание которых определяется бессознательным желанием тех преимуществ, которые дает положение мужчины, зависть к мужчинам, желание быть мужчиной и отказ от роли женщины». Первоначально она считала, что комплекс маскулинности у женщины неизбежен, поскольку он необходим для того, чтобы избежать чувства вины и тревоги, являющихся продуктом Эдиповой ситуации, но впоследствии пересмотрела свое мнение. Комплекс маскулинности – продукт мужского доминирования в культуре и характерных особенностей динамики семьи девочки, утверждала Хорни.

«В реальной жизни девочка от рождения обречена убеждаться в своей неполноценности, высказывается ли это грубо или исподволь. Такое положение постоянно стимулирует ее комплекс маскулинности» («Уход от женственности»).

Говоря о семейной динамике, Хорни сперва считала самыми главными отношения девочки с мужчинами семьи, но позднее центральной фигурой в историях болезни женщин, страдавших комплексом маскулинности, становится их мать. В «Материнских конфликтах» (1933) она перечисляет все те черты детства девочки, которые она считает ответственными за комплекс маскулинности.

«Вот что типично: у девочек, как правило, очень рано возникали причины не любить свой собственный женский мир. Причинами этого могли быть материнское запугивание, глубокое разочарование в отношениях, связанных с отцом или братом, ранний половой опыт, ужаснувший девочку, фаворитизм родителей по отношению к брату».

Все это было и в детстве самой Карен Хорни.

Информационные партнеры сайта

Поиск по сайту

Часто задаваемые
вопросы

Статьи по психологии и медицине

Невроз и рост личности. Карен Хорни

Издательство: Академический проект, 2008 г.
Твердый переплет, 400 стр.
ISBN 978-5-8291-1033-8
Тираж: 3000 экз.

Последняя и самая известная книга выдающегося психоаналитика К. Хорни посвящена исследованию внутренних проблем и конфликтов личности. Обобщая свои многолетний клинический опыт, автор формулирует идеи о неврозе как специфическом варианте адаптации, конкурирующим с духовным развитием личности.

Хорни предупреждает нас против “одностороннего внимания либо к внутрипсихическим, либо к межличностным факторам”, утверждая, что динамику невроза можно понять “только как процесс, в котором межличностные конфликты приводят к особым внутрипсихическим конфигурациям, которые, будучи зависимыми от прежних паттернов человеческих отношении, в свою очередь изменяют их”.

В книге Хорни описывает детские переживания, типичные для каждой из основных стратегий, выбираемых в дальнейшем. Однако опыт большинства детей не “типичный”, а является неким сочетанием переживаний, и потому у взрослых имеется не “типичная” защита, а их сочетание, комбинация. Конфликты между защитами и порождают колебания, непоследовательность, ненависть к себе. Значение теории Хорни в том, что она позволяет нам понять противоречивые установки, поведение и верования человека как часть структуры его внутренних конфликтов. Рассматривая классификацию защит, проведенную Хорни, важно помнить, что она говорит о ситуации на какой-то момент, о временном срезе динамики: решения комбинируются, вступают в конфликт, ослабевают или усиливаются, сами нуждаются в защите, запуская “порочный круг”, и сменяются при их провале.

Хорни называет невроз “личной религией”. Она мало говорила о традиционных религиях, но ее теория может быть использована для их анализа, так как большинство из них включает погоню за славой и сопутствующие ей Надо, требования, гордыню и ненависть к себе. Они предлагают сделку с судьбой, при которой обещано вознаграждение за определенную веру, действия, жесты, ритуалы и черты характера.

Зрелая теория Хорни, и в особенности “Невроз и рост личности” — заметный вклад не только в теорию личности и психоаналитическую практику, но и в культурологию, литературоведение и жанр биографии.

Предисловие к русскому изданию. 5
Введение. 27
Глава 1. В погоне за славой. 30
Глава 2. Невротические требования. 49
Глава 3. Тирания “Надо” . 69
Глава 4. Невротическая гордость. 86
Глава 5. Ненависть и презрение к себе. 105
Глава 6. Отчуждение от себя. 140
Глава 7. Средства уменьшения напряжения. 156
Глава 8. Решение захватить все вокруг: зов власти. 165
Глава 9. Решение смириться: зов любви. 187
Глава 10. Болезненная зависимость. 207
Глава 11. Решение “уйти в отставку”: зов свободы. 223
Глава 12. Невротические искажения отношения к людям. 248
Глава 13. Невротические нарушения в работе. 262
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии. 280
Глава 15. Теоретические размышления. 305

www.psychoanalyse.ru

Читать онлайн «Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление» автора Хорни Карен — RuLit — Страница 1

K.Horney. Neurosis and Human Growth: The Struggle Toward Self–Realization. N.Y.: W.W.Norton & Co, 1950

СПб.: Восточно–Европейский институт психоанализа и БСК, 1997

Терминологическая правка В.Данченко

Предисловие к русскому изданию (Б.Перис)

Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление

Последняя и самая известная книга выдающегося психоаналитика посвящена исследованию внутренних проблем и конфликтов личности. Обобщая свой многолетний клинический опыт, автор формулирует идеи о неврозе как специфическом варианте адаптации, конкурирующим с духовным развитием личности.Данная книга завершает серию работ по теории невроза и дает первое в мировой практике систематическое изложение теории невроза - причин невротических конфликтов, их развития и лечения.

Предисловие к русскому изданию (Б.Перис)
- I. Хорни и женская психология
- II. Разрыв с Фрейдом
- III. Зрелая теория Хорни
- IV. Применимость теории Хорни
Введение: Нравственность эволюции
Глава 1. В ПОГОНЕ ЗА СЛАВОЙ
Глава 2. НЕВРОТИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ
Глава 3. ТИРАНИЯ «НАДО»
Глава 4. НЕВРОТИЧЕСКАЯ ГОРДОСТЬ
Глава 5. НЕНАВИСТЬ И ПРЕЗРЕНИЕ К СЕБЕ
Глава 6. ОТЧУЖДЕНИЕ ОТ СЕБЯ
Глава 7. СРЕДСТВА УМЕНЬШЕНИЯ НАПРЯЖЕНИЯ
Глава 8. РЕШЕНИЕ ЗАХВАТИТЬ ВСЕ ВОКРУГ: ЗОВ ВЛАСТИ
Глава 9. РЕШЕНИЕ СМИРИТЬСЯ: ЗОВ ЛЮБВИ
Глава 10. БОЛЕЗНЕННАЯ ЗАВИСИМОСТЬ
Глава 11. РЕШЕНИЕ «УЙТИ В ОТСТАВКУ»: ЗОВ СВОБОДЫ
Глава 12. НЕВРОТИЧЕСКИЕ ИСКАЖЕНИЯ ОТНОШЕНИЯ К ЛЮДЯМ
Глава 13. НЕВРОТИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ В РАБОТЕ*
Глава 14. ПУТЬ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ
Глава 15. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Читайте еще:

Часть вторая. Евроцентризм как идеология трансформации России.Хотя, повторяю, эта проблема в России была на периферии философских интересов, на основании личного опыта можно хотя бы предположить, что отношение к телу было иным. Оно никак не рассматривалось как частная собственность индивидуума («Земля - божья, а люди - царевы»). Об.

Часть I. Основные приемы при сближении с людьми.Итак, взвесьте хорошенько, что для вас предпочтительней: чисто внешняя, академическая победа или добрая воля человека. Достигнуть разом того и другого можно очень редко.

Вот и завершается наше совместное путешествие в мир человеческой субъективности. Вероятно, каждый, идя по этой дороге, сделал для себя множество интересных открытий. И неудивительно, ведь наша психика таит в себе столько загадок, столько всего необычного. Перед любопытным, внимательным и упорным.

И здесь перед каждой из нас три дороги:направо пойдешьНалево пойдешь. Налево идут те, кто решил, что возраст - это хороший предлог для того, чтобы одеваться по принципу «бывает и хуже», что гладить часто юбку смысла не имеет - «отвисится». Такие женщины на прием к гинекологу приходят в шапках. Потому что волосы давно не стрижены и не мыты. Но.

Глава 5. Системы групп родственных душ.Для разработки более удобной системы я выделил этапы развития души, начиная с I уровня начинающих - через различные стадии обучения - до VI уровня Мастера. Эти высокоразвитые души имеют насыщенный цвет индиго. Я не сомневаюсь, что есть еще более высокие уровни, но у меня.

Вторая Священная КнигаПрямое состояло в том, что клиентам присваивался статус любящих своих детей родителей, которым надо медаль вручить за доброе сердце и чистую душу.

Часть III Почему мы спимВерность этой теории по крайней мере относительно мозга сейчас окончательно подтверждена. Хорошим примером может служить однополушарный сон морских млекопитающих и птиц. Русский специалист по физиологии животных Лев Мухаметов всякий раз будил дельфинов в то время, когда у них засыпала одна и та.

Любовь и расчетВ любом обществе на основе вековых моральных норм сложилось негласное представление, будто стремление к выгоде предосудительно. Рассказывая о своих предпочтениях, мало кто решится откровенно признать, что деньги для него играют первостепенную роль. Немаловажную - безусловно, но есть и другие.

Такого рода программы именуются «реальным телевидением»К несчастью, многие девочки, ища жизненного руководства, заглядывают в такие журналы куда чаще, чем в Библию. Вот почему мы были приятно поражены, увидев глянцевый журнал «Revolve» - иллюстрированное массовое издание Нового Завета для девочек-подростков, дополненное пояснениями.

Невроз и рост личности

Карен Хорни

Данная книга завершает серию работ по теории невроза и дает первое в мировой практике систематическое изложение теории невроза — причин невротических конфликтов, их развития и лечения. Развитая К.Хорни конструктивная теория невроза до сих пор остается непревзойденной по широте и глубине объяснения невротических конфликтов. Она включает исчерпывающую классификацию невротических типов личности; основных невротических влечений и их связь с базисным конфликтом; содержит анализ всех основных способов защиты и методов подлинного разрешения невротических конфликтов.

Что мы представляем, когда нам говорят слово «невроз»? Пока я читала эту книгу и упоминала ее кому-либо, у меня возникло ощущение, что в большинстве случае невроз ассоциируется с трясущимися руками. Ну и вообще с чем-то довольно очевидным. Но на самом деле оказывается, что люди могут жить с неврозом всю жизнь, и мы будем воспринимать его просто как особые черты характера – например, мнительность, обидчивость, вспыльчивость, отстраненность. Однако все это – результат невроза и защитной реакции. В каждом невротике живет невротическая гордость, которую невротик либо выпячивает, либо пытается заткнуть подальше, но которая определяет его отношение к себе и окружающим. Каждый невротик рисует себе идеального себя и подчиняет свою жизнь достижению этого образа. Но поскольку образ идеальный, а человек – всего лишь человек, да еще и ослабленный внутренней борьбой, он не может достигнуть этого образа, активно ли он к нему стремится, плюя на других, или проживает его только в своей голове. А от этого он чувствует презрение и ненависть к себе.
И каждый из нас немного невротик – я почти уверена, что каждый, прочитав эту книгу, найдет хоть немного про себя.

Поскольку это не несчастный случай, а неизбежный результат, мы будем правы, заключив, что нереалистичность всей этой погони за успехом – ее неотъемлемое свойство. Так как мы живем в соревновательной культуре, эти замечания могут показаться странными или сделанными от незнания жизни. Представление о том, что каждый хочет опередить соседа, быть лучше его, настолько глубоко внедрилось во всех нас, что мы считаем эти тенденции «естественными». Но тот факт, что компульсивное стремление к успеху пробуждается только в соревновательной культуре, не делает такое стремление менее невротичным. Даже в соревновательной культуре живет множество людей, для которых другие ценности (например, внутренний рост), важнее, чем соревновательное превосходство над другими

Читать эту книгу надо, будучи абсолютно честным с собой. Чего вы хотите от жизни на самом деле? А что вы не хотите, но делаете? Почему? Так надо ? Вы должны ? Не чувствуете ли вы иногда эмоции, которые не являются адекватной реакцией на происходящее – внезапные страх и панику или сильно преувеличенную злость, грусть, ярость? Как вы решаете поставленные задачи? Отвлекаетесь ли вы от работы? Хотели ли вы сделать что-то, но потом забросили, потому что вы все равно не сможете достичь в этом совершенство? Чувствуете ли вы раздражение, когда вас беспокоят? Есть ли у вас страх публичных выступлений? Часто ли вы проглатываете обиду или всегда даете обидчику сдачу? А часто ли вы чувствуете себя обиженным? Бывает ли так, что вы берете на себя слишком много? Как вы оцениваете выполняемую вами работу?
Эти вопросы можно продолжать бесконечно. И скорее всего, окажется, что ответы на них дают намек на то, что внутри есть невротические процессы. Но не все так плохо – можно исследовать себя, начиная с малого, со своих реакций на разные события, распутывать клубок и снижать действие компульсивного и наращивать действие конструктивных сил в себе.

Классическое высказывание пациента: «Если бы не действительность, у меня все было бы в полном порядке».

Карен Хорни — Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.

Чем больше вступает в свои права его иррациональное воображение, тем вероятнее, что он должен уже просто бояться всего реального, определенного, конкретного или конечного. Он склонен ненавидеть время, потому что это нечто определенное; деньги, потому что они конкретны; смерть, потому что она окончательна. Но он может также ненавидеть определенность желаний или выбора и, следовательно, избегать определенности в обязательствах или решениях. Вот для иллюстрации одна пациентка, которая лелеяла фантазию стать блуждающим огоньком, пляшущим в луче лунного света: ей случалось испытать чувство ужаса, глядя в зеркало — не потому, что она видела какие-то несовершенства, а потому что оно заставляло ее понимать, что у нее определенные контуры, она субстанциональна, «пришпилена к конкретному телу». Зеркало заставляло ее почувствовать себя птичкой, чьи крылья прибиты к доске. И когда такие чувства поднимались в ее сознание, ей страшно хотелось зеркало разбить.

Конечно, развитие не всегда доходит до таких крайностей. Но каждый невротик, даже если он может при поверхностном взгляде сойти за здорового, ненавидит сверку с очевидным, когда она касается его особых иллюзий о себе самом. Иначе быть не может, потому что в противном случае иллюзии лопнут. Установка по отношению к внешним законам и правилам может быть различной, но он всегда склонен отрицать законы, действующие внутри него самого, склонен отказываться видеть причинно-следственные связи в физическом мире или то, что один фактор следует из другого или усиливает его.

Существует бесконечное множество путей для того, чтобы не считаться с очевидным, которое не хочется видеть. Он его забывает; «это не считается»; «это случайность»; «это из-за сложившихся обстоятельств»; «это меня заставили»; «а что я тут мог поделать»; «это естественно». Как мошенничающий счетовод, он заходит сколь угодно далеко, чтобы продолжать вести двойной счет; но в отличие от мошенника, он заносит на свой счет только то, что в его пользу, и притворяется, что не знает о другом. Я еще не видела пациента, у которого открытый бунт против реальности (как он выражен в «Харви»: «Двадцать лет я боролся с реальностью и наконец преодолел ее») не играл бы на той же струне. Или, вновь цитируя классическое высказывание пациента: «Если бы не действительность, у меня все было бы в полном порядке».

Остается с большей четкостью провести различие между погоней за славой и здоровыми человеческими стремлениями. Внешне они обманчиво похожи, причем настолько, что кажется — отличается только их степень. Это выглядит так, как если бы невротик был просто более честолюбив, более озабочен властью, престижем и успехом, чем здоровый человек; как если бы его моральные стандарты просто были выше или жестче обычных; как если бы он был лишь более самонадеянным или считал себя более важной персоной, чем обычно считают себя люди. И действительно, кто рискнет провести определенную линию и скажет: «Здесь кончается здоровье и начинается невроз»?

Подобие здоровых стремлений и невротических влечений существует, поскольку они имеют общие корни в возможностях, заложенных в любом человеке. Умственные способности позволяют человеку выйти за границы себя. В отличие от животных он может воображать и планировать. Различными путями он может постепенно расширять свои умения и, как показывает история, действительно их расширяет. То же самое верно и для жизни отдельного индивида. Не существует жестких границ тому, с чем он может справиться в своей жизни, тем качествам и умениям, которые он может в себе развить, и его творческим способностям. Учитывая эти факты, кажется неизбежным, что человек не ведает своих границ и, следовательно, легко ставит себе слишком малые или слишком высокие цели. Это неведение — та основа, без которой и не могла бы, видимо, начаться погоня за славой.

Базальное различие между здоровыми стремлениями и невротическим влечением к славе лежит в их побудительных мотивах. Здоровые стремления проистекают из присущей человеку склонности к развитию заложенных в нем способностей. Уверенность во внутренней потребности в росте всегда была основным принципом нашего теоретического и терапевтического подхода.* И эта уверенность только увеличивалась по мере накопления опыта. Единственное, что мне сейчас кажется необходимым уточнить, это формулировку. Теперь я сказала бы (повторяя сказанное на первых страницах книги), что к самоосуществлению каждого человека полталкивают живые силы его подлинного я. * Под «нашим» я имею в виду подход Ассоциации Развития Психоанализа. Во вступлении к работе «Наши внутренние конфликты» я сказала: «Я уверена, что человек может и хочет развивать заложенные в нем способности». См. также работу д-ра Курта Гольдштейна «Природа человека» (Dr. Kurt Goldstein. «Human Nature». Harvard University Press, 1940). Гольдштейн, однако, не проводит различия — ключевого различия — между самоосуществлением, то есть осуществлением подлинного себя и воплощением в жизнь идеального я.

Напротив, погоня за славой возникает из потребности в воплощении идеального я. Это различие фундаментально, потому что все прочие проистекают уже из него. Поскольку самоидеализация — невротическое решение, и как таковое — компульсивна по своему характеру, все влечения, которые являются ее результатом, также неизбежно компульсивны. Поскольку невротик, пока он вынужден держаться за свои иллюзии о себе, не в состоянии признать своих ограничений, погоня за славой уходит в неограниченное. Поскольку его основная цель — это достижение славы, его перестает интересовать процесс обучения, дела или продвижения шаг за шагом; фактически он склонен презирать подобное. Он не хочет взбираться на гору, он хочет сразу оказаться на вершине. Следовательно, он теряет представление о том, что означает эволюция или рост, даже пускаясь в рассуждения о них. И наконец, поскольку сотворение идеального я возможно только за счет правды о себе, а его воплощение в действительность требует дальнейшего искажения этой правды, воображение с охотой приходит на помощь. Таким образом, в большей или меньшей степени, но он теряет на этом пути интерес к истине и умение отличать правду от неправды — и эта утрата, среди прочих, тоже ответственна за его трудности в различении между искренними чувствами, верованиями, стремлениями и их искусственными эквивалентами (бессознательными претензиями) в себе самом и в других. Ударение смещается с «быть» на «казаться».

Итак, различие между здоровыми стремлениями и невротическим влечением к славе — это различие между спонтанностью и компульсивностью; между признанием и отрицанием ограничений; между фокусировкой на достославном окончательном продукте и ощущением эволюции; между видимостью и сутью; фантазией и правдой. Различие, таким образом установленное, не идентично с различием между относительно здоровым и невротическим индивидом. Первый может и не быть искренне вовлечен в самоосуществление, как и второй может не быть полностью влеком к воплощению идеального я. Тенденция к самоосуществлению действует и в невротике; мы не могли бы оказать терапевтическую помощь развитию пациента, если бы в нем для начала не было такого стремления. Но тогда как различие между здоровой и невротической личностью в этом отношении — просто различие в степени, различие между истинным стремлением и компульсивными влечениями, несмотря на их поверхностное сходство, — качественное, а не количественное.* * Когда в этой книге я говорю «невротик», я имею в виду человека, у которого невротические влечения взяли верх над здоровыми стремлениями.

Мне кажется, что наиболее уместный символ для невротического процесса, инициированного погоней за славой, — это идейное содержание истории о сделке с дьяволом. Дьявол, или другое персонифицированное зло, искушает человека, запутавшегося в духовном или материальном плане, предложением неограниченной власти. Но он может получить эту власть, продав свою душу или отправившись в ад. Такое искушение может возникнуть у каждого, богатого или бедного духовно, потому что взывает к двум могущественным страстям — стремлению к бесконечному и желанию найти легкий выход из положения. Согласно религиозной традиции, величайшие духовные вожди человечества, Будда и Христос, испытывали такое искушение. Но поскольку они были твердо укоренены в себе, они распознали это как искушение и смогли его отвергнуть. Более того, условия, оговоренные в сделке, вполне соответствуют цене, которую придется заплатить при невротическом развитии. Говоря символическим языком, легкий путь к бесконечной славе неизбежно оказывается путем во внутренний ад презрения к себе и самоистязания. Выбирая этот путь, человек фактически теряет свою душу — подлинного себя.

В своей погоне за славой невротик устремляется в царство фантастического, бесконечного, неограниченного. Внешне он ведет «нормальную» жизнь — как член семьи и общества, который ходит на работу и развлекается по выходным. Но сам не понимая того, или по крайней мере не понимая, до какой это доходит степени, он живет в двух мирах — в мире своей тайной частной жизни и в мире жизни официальной. Эти две жизни не сходятся одна с другой, как сказал один пациент: «Жизнь ужасна — в ней столько реальности».

Неважно, насколько сильно отвращение невротика к сопоставлению с очевидным. Реальность неизбежно навязывает себя двояким образом. Пусть он даже высоко одаренный человек, но во всем существенном он похож на каждого из нас — с общими человеческими ограничениями и значительными индивидуальными затруднениями. Его наличное бытие расходится с его богоподобным образом себя. Реальность вне его тоже не обходится с ним, как с божеством. И для него час имеет только шестьдесят минут, ему приходится стоять в очереди, как всем прочим, таксист или начальник на работе обращаются с ним, как с простым смертным.

Унижения, которым (по его ощущению) подвергается невротик, очень удачно иллюстрирует небольшое происшествие из детства одной пациентки. Ей было три года, она размечталась о том, как станет сказочной королевой, и вдруг дядя подхватил ее с пола, шутливо говоря «А у кого это так измазана мордашка?» Она никогда не могла забыть свой яростный и бессильный гнев. Таким образом, личности данного склада почти постоянно сталкиваются с несоответствиями, ошарашивающими и обидными. Как тут быть? Как объяснить их, как на них реагировать или как попытаться от них отмахнуться? До тех пор пока самовозвеличивание слишком необходимо невротику и потому неприкосновенно, он не может не прийти к заключению, что что-то не в порядке с миром вокруг него. Мир обязан измениться. А значит, вместо того чтобы разбираться со своими иллюзиями, он предъявляет требования к внешнему миру. Другие люди и судьба обязаны обходиться с ним в соответствии с его раздутым представлением о собственной значимости. Все и каждый обязаны подстраиваться под его иллюзии. Иначе несправедливо. Он заслуживает лучшей доли.

Невротик считает, что имеет право на особое внимание, деликатность, почтение. Требования почета достаточно понятны и даже порой очевидны для окружающих. Но они только часть, верхушка более всеобъемлющих требований. Все его нужды, вытекающие из его запретов, страхов, конфликтов и решений, обязаны быть удовлетворены или должным образом уважены. Более того. Все, что он чувствует, думает или делает, обязано не иметь вредных последствий. Это фактически означает, что к нему неприменимы законы психологии. Следовательно, ему нет необходимости признавать (или в какой-то мере решать) свои проблемы. Не его это дело — заниматься своими проблемами; это дело других — следить за тем, чтобы его не беспокоили его проблемы.

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Перевод Е.И.Замфир

K.Horney. Neurosis and Human Growth: The Struggle Toward Self–Realization. N.Y.: W.W.Norton & Co, 1950

СПб.: Восточно–Европейский институт психоанализа и БСК, 1997

Терминологическая правка В.Данченко

К.: PSYLIB, 2006

Предисловие к русскому изданию (Б.Перис)

I. Хорни и женская психология

«В реальной жизни девочка от рождения обречена убеждаться в своей неполноценности, высказывается ли это грубо или исподволь. Такое положение постоянно стимулирует ее комплекс маскулинности» («Уход от женственности»).

«Вот что типично: у девочек, как правило, очень рано возникали причины не любить свой собственный женский мир. Причинами этого могли быть материнское запугивание, глубокое разочарование в отношениях, связанных с отцом или братом, ранний половой опыт, ужаснувший девочку, фаворитизм родителей по отношению к брату».

Все это было и в детстве самой Карен Хорни.

В своих работах по женской психологии Хорни постепенно отошла от веры Фрейда: «анатомия – это судьба» и все более выделяла в качестве источника женских проблем и проблем полоролевой идентификации факторы культуры. Нет, не пенису самца завидует женщина, а привилегиям мужчины. Ей очень нужно иметь не пенис, а возможность осуществлять себя, развивая заложенные в ней человеческие способности. Патриархальный идеал женщины не всегда отвечает ее внутренним потребностям, хотя власть этого идеала часто заставляет женщину вести себя в соответствии с ним. В «Проблеме женского мазохизма» Хорни бросает вызов теории «исконного родства между мазохизмом и женским организмом». Это убеждение некоторых психоаналитиков всего лишь отражает стереотипы маскулинной культуры, Хорни же прослеживает ряд социальных условий, делающих женщину мазохистичнее мужчины. Более того, сравнение различных культур показывает, что эти условия не универсальны: некоторые культуры более других неблагоприятны для развития женщины.

Хотя Хорни посвятила большую часть своей профессиональной жизни проблемам женской психологии, она оставила эту тему в 1935 году, считая, что роль культуры в формировании психики женщины слишком велика, чтобы мы могли провести четкое разграничение: вот это женское, а это – нет. В лекции, озаглавленной «Страх женщины перед действием» (1935), Хорни высказывает убеждение, что мы сможем понять, в чем на самом деле состоит психологическое отличие женщины от мужчины лишь тогда, когда женщина освободится от навязанной маскулинной культурой концепции женственности. Нашей целью должно быть не определение истинной сущности женственности, а поощрение «полного и всестороннего развития личности каждого человека». После этого она и начала разрабатывать свою теорию, которую полагала нейтральной в половом отношении, приложимой и к мужчине и к женщине.

II. Разрыв с Фрейдом

В тридцатых годах Хорни опубликовала две книги. «Невротическая личность нашего времени» (1937) и «Новые пути в психоанализе» (1939), которые привели к тому, что психоаналитическое сообщество «отлучило» ее от психоанализа. В обеих книгах она подвергала критике теорию Фрейда и выдвигала свою собственную.

Одной из главных черт работы Хорни в то время было выделение роли культуры в формировании невротических конфликтов и защит; важность культуры все более подчеркивалась ею уже в работах, посвященных женской психологии. Переезд в США и осознание отличий этой страны от центральной Европы сделали ее еще восприимчивее к работам социологов, антропологов и культурально ориентированных психоаналитиков, таких как Эрих Фромм, Херольд Лассуэлл, Рут Бенедикт, Маргарет Мид, Альфред Адлер и Гарри Стек Салливен.

Хорни показала, что Фрейд, в силу своего особого интереса к биологическим корням поведения человека, сделал не вполне корректное предположение об универсальности чувств, установок и отношений, свойственных его культуре. Не принимая во внимание социальных факторов, он связывает эгоцентризм невротика с нарциссическим либидо, его враждебность – с инстинктом разрушения, его одержимость деньгами – с анальным либидо, а стяжательство – с оральным. Но антропология показывает, что каждая культура имеет свои, отличные от других культур, тенденции к продуцированию всех этих типов характера. Вслед за Малиновским и другими Хорни рассматривает Эдипов комплекс как культурально обусловленный феномен, объем которого может быть значительно уменьшен посредством социальных перемен.

Фрейд считает невроз производным от столкновения культуры и инстинкта, но Хорни не соглашается с этим. По Фрейду, мы нуждаемся в культуре для выживания и, чтобы сохранить ее, должны подавлять или сублимировать свои инстинкты. А поскольку наше счастье состоит в полном и немедленном удовлетворении инстинктов, мы должны выбирать между счастьем и выживанием. Хорни не верит, что это столкновение индивида и общества неизбежно. Столкновение происходит в том случае, когда неблагоприятное окружение фрустрирует наши эмоциональные потребности и тем самым возбуждает страх и враждебность. Фрейд изображает человека ненасытным, деструктивным и антисоциальным, но по Хорни, все это – скорее невротические реакции на неблагоприятные условия, чем выражение инстинктов.

Хотя Хорни часто считают представителем культуральной школы, особое внимание к культуре было лишь преходящей фазой ее творчества. Более важной частью ее работы в тридцатых годах стала новая версия структуры невроза, впервые представленная ею в «Невротической личности нашего времени». Хорни не отрицала значения детства в эмоциональном развитии человека, как иногда думают, но значение придавала не фрустрации либидинозных импульсов, а патогенным условиям жизни ребенка в семье, где он не чувствует себя в безопасности, любимым и ценным. В результате у него развивается «базальная тревога» – чувство своей беспомощности перед враждебным миром, которое он пытается смягчить, вырабатывая такие защитные стратегии, как погоня за любовью, стремление к власти или отчуждение. Поскольку эти стратегии несовместимы друг с другом, они вступают в конфликт, который создает новые трудности. В своих следующих книгах Хорни развивала и уточняла эту модель невроза.

Хорни считала, что наши стратегии защиты обречены на провал, поскольку создают порочный круг: средство, которым мы хотим смягчить тревогу, напротив, усиливает ее. Например, фрустрация потребности в любви делает эту потребность ненасытной, а требовательность и ревнивость, вытекающие из ненасытности, делают все менее вероятным, что человек обретет друга. У тех, кого не любили, развивается прочное чувство, что их никто не любит, и они отбрасывают любое свидетельство противоположного, а за любым проявлением симпатии ищут дурные намерения. То, что они были лишены любви, сделало их зависимыми, но они боятся зависеть от другого, потому что это делает их слишком уязвимыми. Хорни сравнивает эту ситуацию с ситуацией «человека, который умирает от голода, но не осмеливается съесть что-либо из страха, что еда отравлена».

Большую часть «Невротической личности» Хорни посвятила разбору невротической потребности в любви, но она останавливается в этой работе и на стремлении к власти, престижу и обладанию, которое развивается в том случае, когда личность отчаивается добиться любви. Эти невротические стремления являются продуктом тревоги, гнева и чувства неполноценности. Они ненасытны, поскольку невротику никакого успеха не будет достаточно, чтобы он ощутил себя в безопасности, спокойным или довольным своими достижениями. Потребность в любви или в успехе плодотворна, и ее возможно удовлетворить, если она не носит компульсивного характера.

Согласно Хорни, люди пытаются справиться с базальной тревогой, вырабатывая не одну, а несколько стратегий защиты.

«Человек ощущает одновременно императивное влечение властвовать над всеми и быть всеми любимым, его влечет уступать каждому и каждому навязывать свою волю, уйти прочь от людей и умолять их о дружбе». В результате «его раздирают неразрешимые конфликты, которые часто и являются динамическим центром невроза».

Итак, в ранних книгах Хорни развивалась парадигма структуры неврозов, согласно которой нарушения в человеческих взаимоотношениях генерируют базальную тревогу, что ведет к развитию стратегий защиты, которые, во-первых, сами себя сводят на нет, а во-вторых – приходят друг с другом в конфликт. В «Невротической личности нашего времени» разрабатывалась тема погони за любовью и господством, но затрагивалась и тема отчуждения; в книге «Новые пути в психоанализе» к межличностным стратегиям защиты были добавлены нарциссизм и перфекционизм (погоня за совершенством). В этих книгах даны также описания внутрипсихических стратегий защиты, таких как самообесценивание, самоупреки, невротическое страдание и сверхподчинение стандартам, но более полно их содержание было раскрыто в двух последних книгах Хорни.

Возможно, самым значительным аспектом новой версии психоанализа, созданной Хорни, было смещение интереса аналитика (как в теории, так и на практике): от интереса к прошлому пациента – к интересу к его настоящему. Если в центре внимания Фрейда находился генезис невроза, то в центре внимания Хорни – его структура. Она полагала, что психоанализ должен заострять внимание не столько на инфантильных корнях невроза, сколько на имеющейся констелляции защит и внутренних конфликтов невротика. Эта особенность ее подхода резко отличала его от классического психоанализа и делала неприемлемым для тех, кто интересовался в основном прошлым пациента.

В работе «Новые пути в психоанализе» Хорни отграничивала эволюционистский подход от «механически эволюционистского». Эволюционистское мышление предполагает, что «существующее сегодня не существовало в этой форме изначально, а приняло ее поэтапно. На этих предшествующих этапах мы, возможно, найдем очень мало сходства с нынешней формой, но нынешняя форма немыслима без предшествующих». Механически эволюционистское мышление настаивает, что «ничего реально нового в процессе развития сотворено не было», и «то, что мы видим сегодня, – только старое в новой упаковке». Для Хорни глубинное влияние ранних детских переживаний не исключает последующего развития, тогда как для Фрейда с человеком, после того как ему исполнится пять лет, ничего нового не происходит, и все дальнейшие реакции или переживания следует рассматривать только как воспроизведение раннедетских. Механически-эволюционистский аспект мышления Фрейда отразился в его идее об отсутствии времени в бессознательном, в его понимании навязчивого повторения, фиксации, регрессии и переноса. Хорни считает этот аспект мышления Фрейда ответственным «за ту степень, в которой склонностям человека приписывается инфантильность, а его настоящее объясняется прошлым».

В сердцевине концепции Фрейда об отношении детских переживаний к поведению взрослого находится доктрина об отсутствии времени в бессознательном. Вытесненные в детстве страхи, желания или целостные переживания не подвергаются никаким влияниям со стороны дальнейшего опыта, появляющегося по мере взросления человека. Это позволяет выстроить концепцию фиксации – либо по отношению к раннему окружению человека (фиксация на отце или на матери), либо по отношению к стадии развития его либидо. Согласно этой концепции и становится возможным рассмотрение дальнейших привязанностей человека или стереотипов его поведения как воспроизведения прошлого, застывшего в бессознательном и не подвергшегося изменениям.

Хорни вовсе не пытается опровергнуть доктрину об отсутствии времени в бессознательном или ряд концепций, с ней связанных. Она, скорее, пытается выстроить (на ином наборе предпосылок) собственную теорию: «отличная от механистической точка зрения такова, что в процессе органического развития никогда не возникает простых повторений или регрессий к предыдущим стадиям». Прошлое всегда содержится в настоящем, но не в виде его воспроизведения, а в виде его развития. Путь «реального развития» – это путь, на котором «каждый шаг влечет за собой следующий». Таким образом, «интерпретации, которые связывают трудности настоящего непосредственно с влиянием детства, в научном плане – только половина истины, а в практическом – бесполезны».

Согласно модели Хорни, ранние переживания так глубоко влияют на нас не потому, что создают фиксации, заставляющие человека воспроизводить инфантильные стереотипы, а потому, что обуславливают наше отношение к миру. Последующие переживания тоже влияют на наше отношение к миру, и оно, в конце концов, выливается в стратегии защиты и черты характера взрослого человека. Ранние переживания могут повлиять сильнее, чем более поздние, поскольку именно они определяют направление развития, но характер взрослого – продукт всех предыдущих взаимодействий его психики и окружающей среды.

Есть и другое важное различие Хорни и Фрейда Фрейд считал, что эти решающие детские переживания относительно немногочисленны и носят в основном сексуальный характер, а Хорни была уверена, что за невротическое развитие отвечает вся совокупность детских переживаний. Жизнь взрослого человека идет вкривь и вкось из-за того, что в детстве вся окружавшая его культура, его отношения со сверстниками и особенно семейные отношения заставляли ребенка чувствовать себя незащищенным, нелюбимым и ненужным, и это породило в нем базальную тревогу. Эти неблагоприятные условия дают почву для развития особой структуры характера, а из нее проистекают все дальнейшие трудности.

Хорни указывает, что связь между нашим настоящим и ранним детством существует, но она многосложна, и ее трудно проследить. Она считает, что, пытаясь понять симптом в рамках его инфантильного начала, «мы силимся объяснить одно неизвестное... через другое, о котором знаем еще меньше». Более плодотворно было бы «сосредоточиться на силах, которые ныне движут человеком или препятствуют его движению; есть достаточная вероятность, что мы сумеем их понять, даже не очень много зная о его детстве».

III. Зрелая теория Хорни

В работе «Новые пути в психоанализе» Хорни говорит об искажении «непосредственного я человека», наступающего под давлением окружения, как о центральной черте невроза. Цель лечения – «вернуть человеку его самого, помочь ему вновь обрести свою непосредственность и найти свой центр тяжести в себе самом». Хорни предложила термин «подлинное я » (real self) в статье «На своем ли мы месте?» (1935) и вновь использовала его в «Самоанализе» (1942), где она впервые заговорила о «самоосуществлении» (self-realization). «Невроз и личностный рост» (1950) начинается с проведения различия между здоровым развитием, в ходе которого человек осуществляет свои потенциальные возможности, и невротическим развитием, в ходе которого он отчуждается от подлинного себя . Подзаголовок этой последней книги Хорни – «Борьба за самоосуществление»: в основу ее понимания, как здоровья, так и невроза, легла концепция реального или подлинного я .*

* Так «подлинного» или «реального»? Слово «подлинное» позволяет сразу интуитивно уловить суть того, о чем хочет сказать Хорни, когда говорит о real self . Напротив, содержание слова «реальное» гораздо менее очевидно (в особенности для русскоязычного читателя без фундаментальной философской подготовки) и нуждается в дополнительных разъяснениях. Я надеюсь, эти разъяснения помогут также понять и основания моего переводческого выбора в пользу «подлинного я».

Вырабатывая язык для описания неведомых фрейдизму психологических реалий, интенсивное изучение которых привело впоследствии к формированию нового направления – гуманистической психологии, – Хорни воспользовалась традиционной парой философских категорий «реальное-идеальное». При этом психологическое понятие «реального» включает у нее как минимум четыре содержательных аспекта: онтологический («сущностное»), гносеологический («объективное»), ценностный («подлинное») и практический («осуществимое»).

Иными словами, «реальное я» Хорни по определению представляет собой: 1) совокупность сущностных, существенных черт личности, определяющих самобытность ее существования, – в отличие от «идеального я», которое может включать в себя и несущественные черты; 2) совокупность объективных черт, наличие которых не зависит от воли и сознания индивида, – в отличие от «идеального я», содержание которого в той или иной степени может быть продуктом воображения; 3) совокупность подлинных, настоящих черт, – в отличие от «идеального я», которое может включать в себя фальшивые, ложные черты; 4) совокупность черт и задатков, потенциально осуществимых в ходе развития личности, – в отличие от «идеального я», содержание которого в той или иной степени может быть неосуществимо.

И хотя Хорни касается рассмотрения всех четырех упомянутых аспектов, наиболее существенным для нее, как для психотерапевта, является именно ценностный аспект «реального я». Ведь именно указание на неподлинность, фальшь невротических «идеалов» может обладать для клиента какой-то «подъемной силой», – а отнюдь не указание на их «несущественность», «необъективность» или «неосуществимость». – В. Д.

Подлинное я – не фиксированная структура, а набор «присущих человеку потенций» (таких как темперамент, способности, дарования, склонности), который является частью нашей наследственности и нуждается в благоприятных условиях для развития. Это не продукт научения, поскольку нельзя никого научить быть самим собой; но это и не то, что не поддается внешним влияниям, поскольку актуализация, воплощение подлинного я в действительность осуществляется через взаимодействие с внешним миром, предоставляющим различные пути развития. Этот процесс может идти различными путями, в зависимости от тех или иных обстоятельств. Однако для того, чтобы самоосуществление вообще могло состояться, в детстве человеку требуются определенные условия. Они включают в себя «теплую атмосферу», позволяющую ребенку выража свои собственные мысли и чувства, добрую волю близких в удовлетворении различных его потребностей и «здоровое столкновение его желании и воли окружающих».

Когда невроз родителей мешает им любить ребенка или хотя бы думать о нем «как об отдельной самобытной личности», у ребенка развивается базальная тревога, которая не дает ему «относиться к другим людям непосредственно, как подсказывают его реальные чувства, и вынуждает его искать иные пути обращения с ними». Чувства и поведение больше не являются искренним самовыражением ребенка, а диктуются стратегиями защиты. «Он может идти к людям, против людей или прочь от них».

Зрелая теория Хорни содержит описания этих стратегий и их продуманную классификацию. Если в «Наших внутренних конфликтах» она обращается к нашим межличностным стратегиям и порождаемым ими конфликтам, в «Неврозе и личностном росте» дается полный отчет о внутрипсихических защитах и их связях с межличностными.

В «Неврозе и личностном росте» Хорни предупреждает нас против «одностороннего внимания либо к внутрипсихическим, либо к межличностным факторам», утверждая, что динамику невроза можно понять «только как процесс, в котором межличностные конфликты приводят к особым внутрипсихическим конфигурациям, которые, будучи зависимыми от прежних стереотипов человеческих отношений, в свою очередь изменяют их». Тем не менее, она пренебрегает собственным предупреждением, сосредоточиваясь преимущественно на внутрипсихических факторах, что создает проблемы для читателя. Поскольку внутрипсихические построения – результат межличностных конфликтов, логичнее с них и начать изложение теории. Так и построены «Наши внутренние конфликты», но в «Неврозе и личностном росте» Хорни, желая прежде всего рассказать читателю о своих новых идеях, несколько запутывает его, начиная с внутрипсихических стратегий, и даже временами выводит решения, принимаемые в межличностном плане, из внутрипсихических решений. Мне бы хотелось осуществить синтез ее двух последних работ, дабы «расчистить путь» читателю к более быстрому восприятию «Невроза и личностного роста».

Пытаясь справиться с чувством «меня никто не любит», с ощущениями своей незащищенности и ненужности, порождающими базальную тревогу, человек может принять решение о смирении или соглашательстве и начать движение к людям; может принять агрессивное или экспансивное решение и начать движение против людей; или же принять решение об отчуждении, уходе от людей. Хорни ввела термины соглашательство, агрессия, уход в «Наших внутренних конфликтах», а в «Неврозе и личностном росте» говорила о смирении, захвате и отчуждении или «уходе в отставку»; но оба ряда терминов взаимозаменяемы. Здоровый человек способен проявлять гибкость, подвижность и избирать направление своего движения в зависимости от обстоятельств, но у человека, отчужденного от себя , «выбор» движения становится компульсивным и безальтернативным. Каждое из трех решений включает некую констелляцию поведенческих стереотипов и личностных черт, концепцию справедливости и набор верований, представлений о природе человека, об общечеловеческих ценностях и условиях жизни человека. Оно включает также «сделку с судьбой», предполагающую вознаграждение за покорность диктату выбранного решения.

Каждое защитное направление движения «раздувает» один из элементов базальной тревоги: беспомощность в решении о соглашательстве; враждебность в агрессивном решении; изолированность в решении об уходе. Поскольку в условиях, продуцирующих базальную тревогу, неизменно возникают все эти три чувства (беспомощности, враждебности, изоляции), человек делает защитную стратегию из каждого; а поскольку эти три стратегии (направления движения) включают несовместимые друг с другом черты характера и системы ценностей, его раздирают внутренние конфликты. Чтобы обрести ощущение цельности, человек делает упор на одной из стратегий и становится в основном смиренным, агрессивным или отчужденным. Какое направление он выберет, зависит от особенностей его темперамента и от сил, действующих на него со стороны окружения.

Другие тенденции продолжают существование, но становятся бессознательными, проявляясь в замаскированной форме и окольными путями. Конфликт между тенденциями не был разрешен, он просто был загнан в подполье. Когда «подземные» тенденции по какой-либо причине приближаются к поверхности, человек ощущает жесточайшее внутреннее беспокойство, которое порой парализует его, не дает ему двигаться вообще ни в каком направлении. Под каким-то мощным влиянием или под действием крупного провала своего основного решения человек может переизбрать свою главную стратегию защиты на одну из вытесненных. Он считает, что «переменился», «многому научился», но это лишь замена одной защиты на другую.

Внимание читателям сайт! Данная статья носит ознакомительный и просветительский характер. Если у вас и ваших родственников, близких и знакомых возникли похожие проблемы, то обратитесь к врачу-психиатру в психоневрологический диспансер по месту регистрации, приемный покой психиатрической больницы, или в регистратуру института психиатрии. Мы не занимаемся ни диагностикой, ни лечением психиатрических заболеваний! Мы оказываем услуги индивидуального психологического консультирования.

Невроз – это не значит нервничать, а означает эмоциональную незрелость личности, нелогическое мышление и узкий диапазон психологических стратегий. Симптомы, генезис и излечение современного человека–невротика

Невроз – боль и печать нашего времени: эгоистичного, быстрого, когда люди многое умеют технически и живут в комфорте, но разучились любить. Ужас в том, что невротических личностей среди людей если не большинство, то очень большой процент. Печально и происхождение невроза: психотравмирующее обращение с человеком в детстве, как правило – родителями.

А сам невротик напоминает спортсмена с великолепными задатками: лидер, силач, добрый и глубокий, умный человек. Но конечности, они же возможности, воля и энергетический потенциал атрофированы вследствие родительской критики, принуждения, запретов и разных видов насилия: психологического, эмоционального, физического, а когда и сексуального.

В прекрасном рассказе фантаста Роберта Шекли «Человеко-минимум» главному герою так не везет, что он решает покончить с собой. Но – о чудо! Он отобран для эксперимента в качестве… «человеко-минимума». Минимально жизнеспособный экземпляр. На неизвестной планете за него все будет делать новый робот, а ему остается лишь… быть тем, кем он и был всю жизнь – «минимумом», то есть безвольным и бессильным невротиком. Если с помощью уникального робота в условиях дикой планеты выживет он, то выживет любой.

Cамое интересное, что герой осваивается и решает, что он может больше: сам строить, сам думать, сам жить! И тогда робот оборачивается против него – мы так не договаривались, ты должен быть беспомощным. Как если бы Штольц начал пресекать все идеи Обломова. Этот робот, защищающий человека от его самого, от зрелости, от ответственности, от жизни – и есть лучшая метафора невроза.

Дадим менее красочное определение? Невроз – это торможение развития личности вследствие детской психологической травмы. Невротическая личность имеет странные страхи и фобии из-за нелогичного мышления, зависима от близких людей, боится нового и боится перемен, имеет внешний локус контроля и слабую эмоционально-волевую активность.

Краткий перечень признаков невротической личности

«Только номер 1». Желание быть самым лучшим и вызывать восхищение (невротическая гордость).
«Мисс Совершенство». Желание быть идеальным (перфекционизм), всегда выглядеть прекрасно, всего добиваться легко и сразу (невротические установки).
«Я всегда должен». Жесточайшие требования к себе и другим – делать много и совершенно (тирания «надо»).
«Что люди скажут». Зависимость от внешней оценки (внешний локус контроля).
«Ок, как скажешь». Привычка принимать мнение других (конформность).
«Жизнь штука трудная». «Умение» терпеть неудачи и «влипать в истории» (негативные подсознательные сценарии).
«Приходи на сеновал! Кузнец со мной». Манипулятивные игры.
«Емеля на печи и Щука». Атрофированная способность к активным действиям по улучшению своей жизни.
«Ура, грипп, сегодня на работу не идем!». Вторичные выгоды от выученной беспомощности, болезней.
«Если ты меня любишь, то сейчас же сходишь в магазин!». Манипуляции на эмоциях, чтобы обеспечить чувство безопасности.
«Убирайся из моей жизни! Без тебя не могу! Вчера ничего не было». Трудность с психологической автономией, эмоциональной близостью и спонтанностью.

Происхождение невроза

Невротика родители не подготовили к жизни, а только травмировали криками, скандалами, обзывательствами, насмешками, придирками, требованиями абсолютного подчинения и послушания. Родители сами обычно невротические личности: слабые, по-детски импульсивные, неудачливые. Сознательно они могут давать правильные советы «учись хорошо», «зарабатывай» и так далее, но подсознательно показывают пример неуспешной и несчастной жизни. И так невротическая патология передается поколениям и поколениям.

Например, молодой парень не работает, пьет, постоянно испытывает странные страхи, фобии , попадает в неприятности. А родители у него – такие же! Папа пьет, мама работает на нелюбимой работе, боится устроиться на другую работу и боится тем более открыть свое дело. Уйти от мужа не может, боится ответственности. Обвинять в такой семье в бедах принято правительство и «богатых», а главное занятие – бездеятельное времяпровождение у телевизора.

Невротические родители часто меняются ролями со своими детьми , испытывая иллюзию, что теперь-то ответственность с них спала – дети уже выросли! Они ждут финансового и часто психологического благополучия от детей, перекладывая на них свою роль: поддерживать, помогать, утешать. А дети и сами в полном цейтноте, ведь их никто не научил быть взрослыми, не было примера и помощи. Только еще добавляется и вина: как же я не могу помочь родителям…

Девиз невротической личности – «терпи и ничего не делай» . Только пожар вытащит его из захламленной квартиры и заставит переклеить обои. Ну, или осуждение соседей, дальних родственников. Люди с неврозами очень зависимы от чужого мнения, не имеют опыта принятия решений, даже в мелочах они сомневаются и впадают в ужас при необходимости что-то решать.

Портрет невротической личности

Ленивый, с лишним весом, курящий, пьющий, прокрастинирующий, обиженный и ранимый. Страхи невротика хоть и не имеют под собой почвы, образуют причудливый калейдоскоп фобий и ошибок мышления от «что обо мне подумают?», и «у меня сердечный (или любой другой) приступ» до «больше ста тысяч получают только воры и проститутки».

Вот некоторые из них: страх ошибки, страх отвержения, страх неудачи, страх осуждения, страх поехать куда-нибудь, страх сблизиться с людьми, страх демонстрировать эмоции, страх быть самим собой, страх жить, страх радоваться, страх сделать что-нибудь, страх измениться, страх одиночества, страх иметь близкие отношения…

А дальше – все фобии : агорафобия, клаустрофобия, социальная фобия и до бесконечности… В научной классификации (МКБ-10 «Невротические расстройства») неврозы так и разделяются – по основному страху: невроз навязчивостей, кардионевроз. Но суть одна. Кстати, невротик сейчас обязательно полезет искать свое расстройство в МКБ-10, найдет и испугается.

Невротик запрограммирован на неудачу. Подсознательно он обязательно испортит успех: опоздает, испугается, перенервничает, вывихнет ногу. И потом будет страдать. В стрессовой ситуации, например, при новой перспективной работе невротик впадает в сценарное состояние и терпит неудачу. Да, «терпеть» и «неудача» – основной лексикон невротика.

Невротические личности отыгрывают в жизни три типа подсознательных негативных жизненных сценариев (без любви, без радости и без разума) . У первых не клеится личная жизнь, потому что они выбирают партнеров, воспроизводящих их детские неврозы по знакомой схеме. Вторые живут в нищете или бедности и палец о палец не ударят, чтобы что-то в своей жизни изменить (по их убеждению это невозможно). А первая же неудача заставляет сложить ручки. Сценарии без разума – это истории про нелепые ошибки, из-за которых человек попадает в неприятности. Не везет…

Невротик с огромным трудом достигает целей . Легко отвлекается, лучше всех. Для него типично объесться на ночь или залезть в кредит ради новенького телефона. Внушаем, поддается манипуляциям – на тщеславии, на похвале, которой ему так не хватало тогда и не хватает сейчас.

Человек с неврозом и отношения – отдельная песня. Ему страшно сближаться с людьми, возникает огромное недоверие, страхи, фобии, враждебность. Партнер ищется по принципу компенсации недостачи от родителей: мамы или папы. Практикуются манипулятивные игры, сексуальность основана на импульсах унижения. Затем происходит прилипание к партнеру, стирание личностных границ, созависимость и отношения по принципу «треугольника Карпмана».

Невротическая личность имеет особые отношения со своей . Просто отрицает ее («я добрый человек, мухи не обижу»), отчего она накапливается внутри и затем проецируется на других людей. Например, человек с неврозом, страдающий социальной фобией приписывает отрицаемую внутреннюю агрессию случайным попутчикам в метро: «Что они так зло обо мне шепчутся?» Женщина может видеть просто расчетливых злых гениев в близких, интерпретируя их невинные поступки как попытки навредить ей. Милая, отзывчивая коллега, а так критикует с улыбкой, что лучше бы локтем двинула.

Преодоление неврозов с помощью ускоренного развития личности в рамках психотерапии

Что же остается человеку с неврозом, особенно если он только что прочел эту статью и с горечью узнал себя? Безусловно, преодоление невроза возможно . Вспоминая рассказ Шекли, герой отбил несколько атак беспощадного всемогущего робота и выжил, научившись любить жизнь и полагаться на себя. Стать если не «человеко-максимумом» (аутентичной личностью), но среднестатистическим человеком без беспочвенных страхов, успешным в своем деле, счастливым в личной жизни – вполне возможно. Убрать тормоза, мешающие радоваться и добиваться целей – с помощью психотерапии.

Основная идея преодоления невроза – добавление себе новых психологических знаний и недостающих навыков, а также коррекции когнитивных нарушений. Семимильными шагами догнать «среднестатистических» однокурсников – заняться ускоренным развитием личности вместе с психотерапевтом. А там и перегнать, ведь зачем уже останавливаться? Развитие очень увлекает.

Оплатить курс у опытного психолога

32 000 руб. (3 200 руб. за одно занятие)

Оплата занятий проводится напрямую с вашего лицевого счета в банке на расчетный счет ООО «Юнипрофконсалтинг» согласно Счета и Квитанции-договора, выставленных вам на ваш e-mail. Напишите Администратору admin@сайт письмо, в котором укажите фамилию, имя, свой контактный номер телефона и e-mail. В заявке укажите, на какое количество консультаций вам выставить Счет на оплату и выписать Квитанцию-договор на бланке строгой отчетности. Получив скан-копию Счета на оплату и Квитанцию-договор с реквизитами нашего банковского расчетного счета на свой e-mail, оплатите консультацию психолога в своем онлайн-банке согласно выставленного вам Счета на оплату

Записаться на платную скайп-консультацию к Наталье Михайловне Рассказовой, автору статьи, можно не только у Администратора admin@сайт, но и на , внизу, в разделе «расписание».

Свободное для бронирования время подсвечено зеленым цветом.

Оплачивать занятия с психологом на странице оплаты после выставления Счета и Квитанции-договора на ваш e-mail. Если вы не получаете в течение часа-двух писем от нас, проверьте папку Спам и папку Possible Spam и добавьте наши e-mail в Справочник ваших доверенных Корреспондентов.

Запросить контакты специалиста и организационную помощь можно у theSolution, написав письмо admin@сайт или отправив заявку через любую заявочную форму на сайте.

Присылайте копию квитанции об оплате или скриншот страницы вашего онлайн-банка Администратору по адресу admin@сайт и получите обратным письмом подтверждение об успешной оплате занятий с психологом минимум за час до скайп-консультации.

Находитесь в сложной жизненной ситуации? Получите бесплатную и анонимную консультацию психолога у нас на сайте или задайте свой вопрос в комментариях.

C этой статьей обычно читают:

Консультация психолога сайт:

Tagged

14 thoughts on “”

Ольга
Расскажите, пожалуйста, про 36 стратегий реагирования.