Англия во. Англия во второй половине XIX -начале XX вв

Итоги участия Великобритании во Второй мировой войне были неоднозначными. Страна сохранила свою независимость и внесла заметный вклад в победу над фашизмом, в то же время она утратила роль мирового лидера и вплотную приблизилась к потере колониального статуса.

Политические игры

Британская военная историография часто любит напоминать, что пакт Молотова-Риббентропа 1939 года фактически развязал руки германской военной машине. При этом на туманном Альбионе обходят стороной Мюнхенское соглашение, подписанное Англией совместно с Францией, Италией и Германией годом раньше. Результатом этого сговора стал раздел Чехословакии, который, по мнению многих исследователей, и был прелюдией ко Второй мировой войне.

30 сентября 1938 года в Мюнхене Великобритания и Германия подписали еще одно соглашение – декларацию о взаимном ненападении - что явилось кульминацией английской «политики умиротворения». Гитлеру довольно легко удалось убедить британского премьера Артура Чемберлена, что Мюнхенские договоренности будут гарантией безопасности в Европе.

Историки считают, что Британия возлагала большие надежды на дипломатию, с помощью которой рассчитывала перестроить испытывающую кризис Версальскую систему, хотя уже в 1938 году многие политики предостерегали миротворцев: «Уступки Германии лишь подстегнут агрессора!»

Чемберлен, вернувшись в Лондон, у трапа самолета произнес: «Я привез мир нашему поколению», на что Уинстон Черчилль, в то время парламентарий, пророчески заметил: «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну».

«Странная война»

1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу. В тот же день правительство Чемберлена направляет Берлину ноту протеста, а 3 сентября Великобритания как гарант независимости Польши объявляют Германии войну. В течение последующих десяти дней к ней присоединяется все Британское Содружество.

К середине октября англичане переправляют на континент четыре дивизии и занимают позиции вдоль франко-бельгийской границы. Оданко участок между городами Мольд и Байель, являющийся продолжением линии Мажино, находился далеко от эпицентра военных действий. Здесь союзниками было создано более 40 аэродромов, но вместо бомбардировок германских позиций английская авиации занялась разбрасыванием агитационных листовок, взывающих к нравственности немцев.

В последующие месяцы во Францию прибывают еще шесть британских дивизий, но к активным действиям ни англичане, ни французы приступать не спешат. Так велась «странная война». Руководитель британского Генштаба Эдмунд Айронсайд следующим образом охарактеризовал ситуацию: «Пассивное ожидание со всеми волнениями и тревогами, которые из этого вытекают».

Французский писатель Ролан Доржелес вспоминал, как союзники спокойно наблюдали за перемещением немецких поездов с боеприпасами: «Очевидно, главная забота высшего командования заключалась в том, чтобы не беспокоить противника».

Историки не сомневаются, что «странная война» объясняется выжидательной позицией союзников. И Великобритания, и Франция должны были понять, куда обратится германская агрессия после захвата Польши. Не исключено, что если бы вермахт после Польской кампании сразу начал вторжение в СССР, то союзники могли поддержать Гитлера.

Чудо у Дюнкерка

10 мая 1940 года согласно плану «Гельб» Германия начала вторжение в Голландию, Бельгию и Францию. Политические игры закончились. Вступивший в должность премьера Соединенного Королевства Черчилль трезво оценил силы противника. Как только немецкие войска взяли контроль над Булонью и Кале, он принял решение эвакуировать оказавшиеся в котле под Дюнкерком части британского экспедиционного корпуса, а вместе с ними остатки французских и бельгийских дивизий. 693 английских и около 250 французских кораблей под командованием английского контр-адмирала Бертрама Рамсея планировали переправить через Ла-Манш около 350 000 солдат коалиции.

Военные эксперты слабо верили в успех операции под звучным называнием «Динамо». Передовой отряд 19-го танкового корпуса под командованием генерал-полковника немецких войск Гейнца Гудериана находился в считаных километрах от Дюнкерка и при желании без труда мог разгромить деморализованных союзников. Но случилось чудо: 337 131 солдат, большинство из которых были англичанами, практически без помех добрались до противоположного берега.

Гитлер неожиданно для всех остановил наступление немецких войск. Гудериан назвал это решение чисто политическим. Историки разошлись в оценке спорного эпизода войны. Кто-то считает, что фюрер хотел поберечь силы, но кто-то уверен в тайной договоренности между британским и германским правительствами.

Так или иначе, после Дюнкеркской катастрофы Британия оставалась единственной страной избежавшей полного поражения и способной противостоять, казалось бы, непобедимой немецкой машине. 10 июня 1940 года положение Англии стало угрожающим, когда на стороне нацистской Германии в войну вступила фашистская Италия.

Битва за Англию

Планы Германии по принуждению Великобритании к капитуляции никто не отменил. В июле 1940 года массированной бомбардировке германских ВВС подверглись прибрежные конвои и морские базы Британии. В августе люфтваффе переключились на аэродромы и авиационные заводы.

24 августа немецкая авиация нанесла первый бомбовый удар по центру Лондона. По некоторому мнению, ошибочно. Ответная атака не заставила себя ждать. Через сутки к Берлину вылетел 81 бомбардировщик британских ВВС. До цели добрались не более десятка, однако и этого хватило, чтобы привести Гитлера в ярость. На совещании немецкого командования в Голландии было решено всю мощь люфтваффе обрушить на Британские острова.

В течение нескольких недель небо над британскими городами превратилось в кипящий котел. Досталось Бирмингему, Ливерпулю, Бристолю, Кардиффу, Ковентри, Белфасту. За весь август погибли не менее тысячи британских граждан. Однако с середины сентября интенсивность бомбардировок стала снижаться в связи с эффективным противодействием британской истребительной авиации.

Битву за Англию лучше характеризуют цифры. Всего в воздушных сражениях были задействованы 2913 самолетов британских ВВС и 4549 машин люфтваффе. Потери сторон историками оцениваются в 1547 сбитых истребителей королевских ВВС и 1887 немецких самолетов.

Владычица морей

Известно, что после результативной бомбардировки Англии Гитлер намеревался начать операцию «Морской лев» по вторжению на Британские острова. Однако желаемого превосходства в воздухе достигнуто не было. В свою очередь, военное командование рейха скептически отнеслось к десантной операции. По мнению немецких генералов, сила германской армии заключалась именно на суше, а не на море.

Военные эксперты были уверены, что сухопутная армия Британии была ничем не сильнее сломленных Вооруженных сил Франции и у Германии были все шансы взять верх над войсками Соединенного Королевства в наземной операции. Английский военный историк Лиддел Гарт отмечал, что Англии удалось удержаться только за счет водной преграды.

В Берлине осознавали, что немецкий флот заметно уступал английскому. К примеру, ВМС Британии к началу войны имели семь действующих авианосцев и еще шесть на стапеле, тогда как Германия так и не смогла оснастить хотя бы один свой авианосец. В морских просторах наличие палубной авиации могло предрешить исход любого сражения.

Немецкий подводный флот смог нанести серьезный урон только торговым судам Британии. Однако, потопив при поддержке США 783 немецкие подлодки, британские ВМС выиграли битву за Атлантику. Вплоть до февраля 1942 года фюрер надеялся покорить Англию с моря, пока командующий Кригсмарине (германские ВМС) адмирал Эрих Редер окончательно не убедил его оставить эту затею.

Колониальные интересы

Еще в начале 1939 года комитет начальников штабов Великобритании и одной из важнейших стратегических задач признал защиту Египта с его Суэцким каналом. Отсюда особое внимание Вооруженных сил Королевства к Средиземноморскому театру военных действий.

К сожалению, воевать англичанам пришлось не на море, а в пустыне. Май-июнь 1942 года обернулся для Англии, по словам историков, «позорным поражением» под Тобруком от африканского корпуса Эрвина Роммеля. И это при двукратном превосходстве британцев в силе и технике!

Переломить ход Североафриканской кампании англичане смогли лишь в октябре 1942 года в битве у Эль-Аламейна. Снова имея значительный перевес (к примеру, в авиации 1200:120), британский экспедиционный корпус генерала Монтгомери сумел разгромить группировку из 4 немецких и 8 итальянских дивизий под командованием Роммеля.

Черчилль по поводу этого сражения заметил: «До Эль-Аламейна мы не одержали ни одной победы. После Эль-Аламейна мы не понесли ни одного поражения». К маю 1943 британские и американские войска заставили капитулировать 250-тысячную итало-германскую группировку в Тунисе, что открывало путь союзникам в Италию. В Северной Африке англичане потеряли около 220 тысяч солдат и офицеров.

И снова Европа

6 июня 1944 года с открытием Второго фронта британским войскам представилась возможность реабилитироваться за постыдное бегство с континента четыре года назад. Общее руководство союзными сухопутными войсками было возложено на опытного Монтгомери. Тотальное превосходство союзников уже к концу августа подавило сопротивление немцев во Франции.

В ином ключе разворачивались события в декабре 1944 года под Арденнами, когда немецкая бронетанковая группировка буквально продавила рубежи американских войск. В арденнской мясорубке армия США потеряла свыше 19 тысяч солдат, британцы - не более двухсот.

Подобное соотношение потерь привело в стане союзников к разногласиям. Американские генералы Брэдли и Паттон угрожали уйти в отставку, если Монтгомери не оставит руководство армией. Самоуверенное заявление Монтгомери на пресс-конференции 7 января 1945 года, что именно британские войска спасли американцев от перспективы окружения, поставили под угрозу проведение дальнейшей совместной операции. Только благодаря вмешательству главнокомандующего союзными силами Дуайта Эйзенхауэра конфликт был улажен.

К концу 1944 года Советский Союз освободил значительную часть Балканского полуострова, что вызвало в Британии серьезную обеспокоенность. Черчилль, не желавший терять контроль над важным Средиземноморским регионом, предложил Сталину раздел сферы влияний, в результате чего Москве досталась Румыния, Лондону – Греция.

Фактически с молчаливого согласия СССР и США Великобритания подавила сопротивление греческих коммунистических сил и 11 января 1945 года установила полный контроль над Аттикой. Именно тогда на горизонте британской внешней политики отчетливо замаячил новый противник. «В моих глазах советская угроза уже заменила нацистского врага», – вспоминал Черчилль в мемуарах.

Согласно 12-томной «Истории Второй мировой войны» Великобритания вместе с колониями потеряла во Второй мировой войне 450 000 человек. Расходы Британии на ведение войны составили более половины иностранных капиталовложений, внешний долг Королевства к концу войны достиг 3 миллиардов фунтов стерлингов. Со всеми долгами Великобритания рассчиталась только к 2006 году.

Для многих людей Великобритания и Англия - это созвучные понятия, синонимы, которые используются для названия одного и того же государства. Но на самом деле все не так просто, и между ними имеются серьезные отличия, о которых мы и поговорим далее в статье.

Что такое Великобритания

Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии - это полное название независимого островного государства, расположенного на северо-западе Европы и занимающего в ней самую большую территорию.

Великобритания была основана в 1801 году. В ее состав входят такие территориальные единицы (так называемые «исторические провинции»), как северная Шотландия, княжество Уэльс и обладающие достаточной автономией и собственными парламентами.

Англия - это тоже одна из «провинций» Великобритании (кстати, крупнейшая в стране). Вокруг нее, собственно, изначально и происходило формирование современного государства. Но, в отличие от других частей королевства, она не имеет своей законодательной и исполнительной власти, а их роль выполняет общегосударственный парламент Великобритании.

Помимо названных территорий, Соединенное Королевство владеет еще тремя Коронными Землями - островами Джерси, Мэн и Гернси, а также четырнадцатью заморскими территориями, к которым относятся, например, Гибралтар, Бермуды, Фолклендские и и т. д.

Англия: информация о стране

Несмотря на большое количество зависимых земель, Англия, повторимся, является историческим ядром Соединенного Королевства, а ее население составляет 84 % всех жителей Великобритании.

Здесь "родился" английский язык, и отсюда началось образование могущественного государства. Начало этому положили англов и саксов, которые в начале девятого века завоевали эту территорию, вытеснив населявших ее бриттов. В 825 г. король Эгберт Уэссекский соединил большую часть мелких королевств в одно, дав ему название Англия (это переводится как «Земля англов»).

Но когда в 1707 г. в состав государства вошла Шотландия, и образовалось Соединенное Королевство, его решено было именовать Великобританией (Great Britain), чтобы не ущемлять ничье самолюбие. Ведь название, например, Great England (Великая Англия) было бы абсолютно неприемлемым для шотландцев.

Некоторые особенности государственного устройства Великобритании

Что значение слова «Англия» в нашем сознании тесно переплетено со значением слова «Великобритания», и даже некоторые толковые словари приводят эти наименования как синонимичные, культурному человеку все-таки следует разбираться, в чем состоит их внутреннее различие.

Конечно, роль Англии для целого государства трудно переоценить. Ведь это ее юридические, правовые и конституционные новшества перенимались многими государствами мира. И именно эта часть Соединенного Королевства стала колыбелью Промышленной революции, сделав Великобританию первой в мире промышленно развитой страной.

Вообще-то Соединенное Королевство обладает довольно сложным государственным устройством, что, тем не менее, не мешает ей быть примером в поддержании демократических отношений внутри страны.

Интересно, что в Великобритании нет единой конституции. Она в некоторой мере заменяется совокупностью актов разного характера, норм общего права, включающих в себя множество судебных прецедентов, и некоторыми конституционными обычаями. К наиболее важным из них можно отнести (подписанную еще в 1215 г.), а также и Акт о престолонаследии.

Почему в Англии нет своего парламента

Из-за того что Англия - это единственная составная часть Великобритании, которая не имеет собственного парламента и правительства, в стране образовалось движение в поддержку его создания. Ведь если решения, касающиеся одной только Шотландии, могут принимать шотландские законодательные органы, то решения в отношении Англии принимают и уэльские, и шотландские, и североирландские депутаты, входящие в общегосударственный парламент.

Но в ответ на это представители утверждают, что если крупнейшая часть Великобритании получит самостоятельные органы власти, это приведет к тому, что оставшиеся небольшие территории резко потеряют свою значимость, а это, в свою очередь, может привести к распаду Королевства.

Еще раз о различиях между Англией и Великобританией

Надеемся, статья помогла окончательно понять, чем отличается Англия от Великобритании. А чтобы окончательно систематизировать информацию, еще раз напомним об их основных отличиях:

• Великобритания - это независимое государство, в которое в качестве административной единицы входит Англия;
• у Англии нет внешнеполитических отношений, а Великобритания - это непременный член международных организаций (ООН, НАТО, Евросоюз, ОБСЕ и др.) и «вершитель судеб» для зависимых от нее стран;
• у Англии нет своей денежной единицы, вооруженных сил и парламента;
• территория Англии является лишь малой частью всей Великобритании.

Глава XIII. Англия во времена Ричарда Первого по прозванью Львиное Сердце (1189 г. - 1199 г.)

В 1189 году от Рождества Христова Ричард Львиное Сердце унаследовал престол Генриха Второго, чье отцовское сердце он так безжалостно терзал и в конце концов растерзал. Как нам известно, Ричард с самого отрочества был бунтарем, однако сделавшись монархом, против которого могут бунтоваться другие, он вдруг понял, что бунтарство - это страшный грех, и в приступе благочестивого негодования покарал всех своих главных союзников в борьбе против отца. Никакой другой поступок Ричарда не мог бы лучше разоблачить его истинную натуру и вернее предостеречь льстецов и прихлебателей, доверяющих принцам с львиными сердцами.

Еще он заковал в цепи казначея своего покойного предшественника и держал его в темнице до тех пор, пока тот не открыл ему королевскую сокровищницу и собственный кошелек в придачу. Так что Ричард, львиное у него было сердце или не львиное, безусловно отхватил себе львиную долю богатств злосчастного казначея.

Ричард венчался королем Англии в Вестминстере, с невероятной пышностью. В собор он шествовал под шелковым балдахином, накинутым на острия четырех пик, каждую из которых нес именитый лорд. В день коронации произошел чудовищный еврейский погром, похоже, доставивший огромную радость массе дикарей, именовавших себя христианами. Король издал указ, запрещавший евреям (которых многие ненавидели, хотя они были самыми дельными торговцами в Англии) присутствовать на церемонии. Но среди евреев, понаехавших в Лондон со всех концов страны для того, чтобы поднести новому государю богатые подарки, нашлись-таки смельчаки, решившиеся тащить свои дары в Вестминстерский дворец, где от них, естественно, не отказывались. Как предполагают, один из зевак, якобы уязвленный в своих христианских чувствах, принялся громко этим возмущаться и ударил еврея, который пытался проскользнуть с подношением в ворота дворца. Завязалась драка. Евреев, уже проникших внутрь, стали выталкивать вон, и туг какой-то негодяй закричал, что новый король приказал истребить племя неверных. Толпа хлынула в узкие городские улочки и принялась убивать всех попадавшихся ей на пути евреев. Не находя их больше на улицах (так как они попрятались по домам и заперлись там), озверелый сброд кинулся громить еврейские жилища: вышибать двери, грабить, колоть и резать хозяев, а иногда даже выбрасывать стариков и младенцев из окон в разведенные внизу костры. Это страшное зверство продолжалось двадцать четыре часа, а наказаны были только три человека. И то они поплатились жизнями не за избиение и ограбление евреев, а за сожжение домов некоторых христиан.

Король Ричард - силач, непоседа, здоровяк, с единственной, весьма беспокойной, мыслью в голове: как бы снести побольше чужих голов - был одержим желанием отправиться в Святую землю во главе огромной армии крестоносцев. Но поскольку огромную армию не заманишь даже в Святую землю без огромной мзды, он начал торговать коронными землями и, еще того хуже, высшими государственными должностями, беспечно вверяя своих английских подданных не тем, кто был способен ими править, а тем, кто мог подороже заплатить за эту привилегию. Вот таким манером, да продавая по высокой цене помилования, да держа в черном теле народ, Ричард набрал уйму денег. Тогда он препоручил королевство двум епископам, а брата Иоанна наделил большими полномочиями и владениями, надеясь тем купить его дружбу. Иоанн предпочел бы называться регентом Англии, но он был человеком хитрым и приветствовал затею брата, наверно думая про себя: «Пускай его воюет! На войне к смерти ближе! А когда его убьют, королем буду я!».

Прежде чем новобранная армия отбыла из Англии, рекруты вместе с прочими отбросами общества отличились неслыханными издевательствами над несчастными евреями, которых во многих крупных городах они убивали сотнями самым варварским образом.

В одной крепости в Йорке во время отсутствия коменданта укрылось большое число евреев. Несчастные бежали туда после того, как на их глазах поубивали множество еврейских женщин и детей. Комендант явился и приказал его впустить.

Господин комендант, мы не можем исполнить твое требование! - отвечали евреи с крепостных стен. - Если мы приоткроем ворота хотя бы на дюйм, ревущая за твоей спиной толпа вломится сюда и растерзает нас!

Услышав это, комендант воспылал неправедным гневом и сказал окружавшим его подонкам, что позволяет им перебить наглых жндов. Тут же вперед выступил один злобный монах-фанатик в белой сутане и повел чернь на приступ. Крепость держалась трое суток.

На четвертые сутки глава евреев Иоцен (который был раввином, или, по-нашему, священником) обратился к своим соплеменникам с такими словами:

Братья мои! Нам нет спасенья! Христиане вот-вот проломят ворота и стены и ворвутся сюда. Раз уж нас, наших жен и наших детей ждет неминучая смерть, так лучше погибнуть от собственных рук, чем от рук христиан. Давайте истребим огнем те ценности, что принесли с собой, затем спалим крепость, а потом сгинем и сами!

Некоторые не могли на это решиться, но большинство согласилось. Евреи побросали все свои богатства в пылающий костер, а когда он дотлел, подожгли крепость. В то время как кругом гудело и трещало пламя, взвиваясь до небес, объятых кроваво-красным заревом, Иоцен перерезал горло своей нежно любимой жене и закололся сам. Все остальные, у кого были жены и дети, последовали его чуткому примеру. Когда громилы ворвались в крепость, они нашли там (кроме нескольких забившихся в углы слабодушных бедняг, тут же и умерщвленных) лишь груды золы и обгорелые остовы, в которых невозможно было узнать образа человеческого, созданного благодетельною рукою Творца.

Положив столь дурное начало святому крестовому походу, Ричард и его наемники пустились в путь, не имея на уме ничего хорошего. Поход этот король Англии предпринял совместно со своим старинным другом Филиппом Французским. Первым делом монархи устроили смотр войскам, число которых доходило до ста тысяч человек. Потом они порознь отплыли в Мессину, что на острове Сицилия, где было назначено сборное место.

Ричардова невестка, вдова Готфрида, вышла замуж за сицилийского короля, но он скоро умер, и его Танкред узурпировал трон, бросил вдовствующую королеву в тюрьму и прибрал к рукам ее владения. Ричард гневно потребовал освободить невестку, возвратить ей отнятые земли и оделить ее (как было заведено в сицилийском королевском доме) золотым креслом, золотым столом, двадцатью четырьмя серебряными чашами и двадцатью четырьмя серебряными блюдами. Танкред не мог тягаться с Ричардом силой, а потому согласился на все. Французского короля заела зависть, и он стал жаловаться, что король английский хочет единолично хозяйничать как в Мессине, так и в целом мире. Однако Ричарда эти жалобы нимало не трогали. За двадцать тысяч золотых он помолвил своего миленького маленького племянника Артура, тогда двухлетнего карапуза, с дочерью Танкреда. О миленьком маленьком Артуре речь еще впереди.

Уладив сицилийские дела без смертоубийства (что должно было его сильно разочаровать), король Ричард забрал невестку, а также прекрасную даму по имени Беренгария, в которую он влюбился во Франции и которую его мать, королева Элеонора (томившаяся, как вы помните, в тюрьме, но освобожденная Ричардом по его восшествии на престол), привезла в Сицилию, чтобы отдать ему в жены, и отплыл на Кипр.

Тут Ричард имел удовольствие подраться с королем острова из-за того, что тот позволил своим подданным ограбить кучку английских крестоносцев, потерпевших кораблекрушение у кипрских берегов. Без труда победив этого жалкого государишку, он взял его единственную дочь в прислужницы к госпоже Беренгарии, а самого короля заковал в серебряные цепи. Затем он опять пустился в путь вместе с матерью, невесткой, молодой женой и пленной принцессой и вскорости приплыл к городу Акра, который французский король со своим флотом осаждал с моря. Филиппу приходилось туго, потому что полвойска его было вырезано сарацинскими саблями и выкошено чумой, а храбрый Саладин, султан турецкий, расположился в окрестных горах с несметной силой и яростно защищался.

Где бы ни сходились союзные армии крестоносцев, они ни в чем не были согласны между собой, кроме как в самом безбожном пьянстве и дебоширстве, в оскорблении окружающих людей, будь то друзья или враги, и в разорении мирных селений. Французский король норовил обойти английского короля, английский король норовил обойти французского короля, а буйные вояки двух наций норовили обойти друг друга. Вследствие этого два монарха поначалу даже не могли договориться о совместном штурме Акры. Когда же они ради такого дела пошли на мировую, сарацины пообещали оставить город, отдать христианам Святой крест, освободить всех христианских пленников и заплатить двести тысяч золотых монет. На то им было дано сорок дней. Однако срок истек, а сарацины и не думали сдаваться. Тогда Ричард приказал выстроить перед своим лагерем около трех тысяч сарацинских пленников и зарубить их на виду у их единоземцев.

Филипп Французский не участвовал в этом преступлении: он уже отбыл восвояси с большей частью своего войска, не пожелав долее сносить деспотизм английского короля, забеспокоившись о своих домашних делах и, кроме того, расхворавшись от нездорового воздуха жаркой песчаной страны. Ричард продолжал войну без него и провел на Востоке почти полтора года, полных приключений. Каждую ночь, когда его армия делала привал после долгого перехода, герольды трижды выкрикивали, напоминая воинам о той цели, ради которой они подняли оружие: «За гроб Господень!», и воины, опустившись на колени, отвечали: «Аминь!» И в пути и на стоянках они постоянно страдали от раскаленного воздуха пышущей жаром пустыни, или от сарацин, воодушевляемых и направляемых храбрым Саладином, или от того и другого разом. Болезнь и смерть, битвы и раны были их уделом. Но сам Ричард превозмогал все! Он сражался, как великан, и трудился, как чернорабочий. Еще долго-долго после того, как он упокоился в могиле, среди сарацин ходили легенды об его смертоносной секире, на чей могучий обух пошло двадцать английских фунтов английской стали. И века спустя, если сарацинский конь шарахался от куста у обочины, наездник восклицал: «Чего испугался, глупый? Думаешь, там прячется король Ричард?»

Никто не восхищался славными подвигами английского короля более, чем сам Саладин, его великодушный и доблестный противник. Когда Ричард слег с горячкой, Саладин послал ему свежих фруктов из Дамаска и девственного снега с горных вершин. Они часто обменивались любезными посланиями и комплиментами, после чего король Ричард садился на своего коня и ехал крушить сарацин, а Саладин садился на своего и ехал крушить христиан. При взятии Арсуфа и Яффы король Ричард навоевался от души. А в Аскалоне, не найдя себе более увлекательного занятия, чем восстановление каких-то укреплений, порушенных сарацинами, он прибил своего союзника, герцога Австрийского, за то, что этот гордец не пожелал унизиться до таскания камней.

В Аскалоне он прибил герцога Австрийского за то, что этот гордец не пожелал унизиться до таскания камней

Наконец, армия крестоносцев подошла под стены святого города Иерусалима, но, вконец раздерганная соперничеством, несогласиями и раздорами, вскоре отступила. С сарацинами было заключено перемирие сроком на три года, три месяца, три дня и три часа. Английские христиане под защитой благородного Саладина, охранявшего их от мести сарацин, сходили поклониться гробу Господню, а потом король Ричард с небольшим отрядом погрузился в Акре на корабль и отчалил домой.

Но в Адриатическом море он потерпел кораблекрушение и вынужден был пробираться через Германию под именем. А надобно вам знать, что в Германии было много людей, воевавших на Святой земле под началом того самого гордого герцога Австрийского, которого Ричард слегка прибил. Кто-то из них, без труда узнав столь примечательную личность, как Ричард Львиное Сердце, донес о своем открытии прибитому герцогу, и тот тут же захватил короля в плен на маленьком постоялом дворе близ Вены.

Сюзерен герцога, император германский, и король французский оба страшно обрадовались, узнав, что такой беспокойный монарх упрятан в надежное место. Дружба, основанная на сообщничестве в неправедных делах, всегда ненадежна, и король французский стал настолько же лютым врагом Ричарда, насколько сердечным был ему другом в его злоумышлениях против отца. Он придумал чудовищную сказку, будто на Востоке английский король пытался его отравить; он обвинил Ричарда в убийстве, на том же Востоке, человека, который в действительности был обязан ему жизнью; он заплатил императору германскому, чтобы тот держал пленника в каменном мешке. В конце концов, благодаря про искам двух коронованных особ, Ричард предстал перед германским судом. Ему было предъявлено обвинение во множестве преступлений, включая вышеназванные. Но он защищался столь пылко и красноречиво, что даже судей прошибла слеза. Они вынесли следующий приговор: пленного короля, во все оставшееся время его заключения, содержать в условиях, более приличных его сану, и освободить по уплате солидного выкупа. Требуемую сумму английский народ безропотно собрал. Когда же королева Элеонора самолично привезла выкуп в Германию, оказалось, что его там вовсе не желают брать. Тогда она именем своего сына воззвала к чести всех правителей Германской империи, и воззвала так убедительно, что выкуп был принят, а король отпущен на все четыре стороны. Филипп Французский тотчас написал принцу Иоанну: «Берегись! Дьявол сорвался с цепи!»

Принц Иоанн имел все основания бояться брата, которого гнусно предал во время его заточения. Вступив в тайный сговор с французским королем, он объявил английскому дворянству и народу, что брат его мертв, и предпринял неудачную попытку овладеть короной. Теперь принц находился во Франции, в городе Эврё. Подлейший из людей, он придумал подлейший способ подольститься к своему брату. Пригласив на обед французских командиров из местного гарнизона, Иоанн всех их поубивал и потом захватил крепость. В надежде смягчить этим геройским поступком Ричардово львиное сердце, он поспешил к королю и пал к его ногам. Королева Элеонора пала рядом с ним. «Ладно, я его прощаю, - сказал король. - Надеюсь, я так же легко забуду о нанесенной мне им обиде, как он, конечно же, забудет о моем великодушии».

Пока король Ричард был на Сицилии, в его собственных владениях приключилась такая беда: один из епископов, которых он оставил заместо себя, взял другого под стражу, сам же начал чваниться и куражиться, будто всамделишный король. Узнав об этом, Ричард назначил нового регента, а Лоншан (так звали зазнавшегося епископа) улизнул в женском платье во Францию, где был привечен и поддержан французским королем. Однако Ричард припомнил Филиппу все. Тотчас после грандиозной встречи, устроенной ему его восторженными подданными, и вторичной коронации в Винчестере он решил показать французскому монарху, что такое сорвавшийся с цепи дьявол, и напал на него с великим ожесточением.

В ту пору у Ричарда дома случилась новая беда: неимущие, недовольные тем, что их облагают более непосильными налогами, чем богатеев, возроптали и нашли себе горячего заступника в лице Уильяма Фиц-Осберта, прозванного Длиннобородым. Он возглавил тайное общество, в котором было пятьдесят тысяч человек. Когда его выследили и попытались схватить, он заколол человека, прикоснувшегося к нему первым, и, храбро отбиваясь, добрался до церкви, где заперся и продержался четверо суток, пока его не выгнали оттуда огнем и не пронзили на бегу пикой. Но он был еще жив. Полумертвого, его привязали к конскому хвосту, приволокли в Смитфилд и там повесили. Смерть долго была излюбленным средством утихомиривания народных защитников, но продолжая читать эту историю, я думаю, вы поймете, что и оно не слишком-то действенно.

В то время как французская война, ненадолго прерванная перемирием, продолжалась, один знатный вельможа по имени Видомар, виконт Лиможский, нашел в своих землях кубышку, полную древних монет. Будучи вассалом английского короля, он послал Ричарду половину отрытого клада, однако Ричард потребовал все целиком. Все целиком вельможа отдать отказался. Тогда король осадил Видомаров замок, угрожая взять его приступом и перевешать защитников на крепостных стенах.

В тех краях существовала странная старинная песня, пророчившая, что в Лиможе будет заточена стрела, от которой умрет король Ричард. Может быть, юный Бертран де Гурдон, один из защитников замка, часто пел или слушал ее зимними вечерами. Может, он вспомнил о ней в ту минуту, когда через прорезь бойницы увидал внизу короля, который вдвоем со своим главным военачальником ехал вдоль стены, осматривая укрепления. Бертран что было силы натянул тетиву, навел стрелу точно на цель, проговорил сквозь зубы: «С Богом, родимая!», спустил ее и поразил короля в левое плечо.

Хотя поначалу рана не казалась опасной, она таки заставила короля удалиться в свой шатер и оттуда руководить штурмом. Замок был взят, а все. его защитники, как и трозил король, перевешаны. Только Бертрана де Гурдона оставили в живых до государева решенья.

Между тем неискусное леченье сделало рану Ричарда смертельной, и король понял, что умирает. Он велел привести Бертрана к себе в шатер. Юноша вошел, звеня цепями. Король Ричард посмотрел на него твердым взглядом. Бертран таким же твердым взглядом посмотрел на короля.

Негодяй! - сказал король Ричард. - Чем я тебе навредил, что ты захотел отнять у меня жизнь?

Чем навредил? - ответил юноша. - Своими собственными руками ты убил моего оща и двух моих братьев. Меня ты собирался повесить. Теперь можешь казнить меня самой мучительной казнью, какую только сумеешь изобрести. Я утешаюсь тем, что мои мученья тебя уже не спасут. Ты тоже должен умереть, и мир избавится от тебя благодаря мне!

Опять король посмотрел на юношу твердым взглядом, и опять юноша твердым взглядом посмотрел на короля. Может статься, в эту минуту умирающий Ричард вспомнил о своем великодушном противнике Саладине, который даже не был христианином.

Юнец! - сказал он. - Я тебя милую. Живи!

Затем король Ричард повернулся к своему главному военачальнику, который был рядом с ним, когда его настигла стрела, и произнес:

Сними с него цепи, дай ему сто шиллингов, и пусть уходит.

Тут король упал на подушки. Перед его слабеющим взором поплыл черный туман, застилая собою шатер, в котором он так часто отдыхал после ратных трудов. Час Ричарда пробил. Он преставился сорока двух лет, процарствовав десять. Его последняя воля не была исполнена. Главный военачальник повесил Бертрана де Гурдона, предварительно содрав с него кожу.

Из глубины столетий до нас дошел один напев (печальная мелодия порой переживает многие поколения сильных людей и оказывается долговечнее секир с двадцатифунтовыми обухами из английской стали), с помощью которого, говорят, было обнаружено место заточения короля. По преданию, любимый менестрель короля Ричарда, верный Блондель, пустился странствовать по чужой стране в поисках своего венценосного господина. Он ходил под мрачными стенами крепостей и тюрем, распевая одну песню, пока не услыхал из глубины подземелья вторящий ему голос. Тотчас его узнав, Бловдель в восторге вскричал: «О, Ричард! О, мой король!» Кто хочет, может этому верить, ведь верят и гораздо худшим сказкам. Ричард сам был менестрелем и поэтом. Если бы он не родился принцем, то, глядишь, стал бы неплохим парнем и ушел бы на тот свет, не пролив столько крови человеческой, за которую нужно отвечать перед Богом.